Однажды во времена, совсем недавние, если считать, скажем, по лунным фазам, и весьма дальние, если попытаться подсчитать секунды, ветер перемен, порывистый и малопредсказуемый, принес на своих крыльях, как бы ни банально это звучало, такие новые события, что даже число 32, управлявшее во всей своей глючной красе судьбой ВП, испытало непреодолимое желание найти ближайший угол, забиться туда и начать активно отравлять свои тридцать вторые легкие никотином. А именно, на ковре-самолете этого ветра к ВП прилетели билеты в славный город Краснодар и обратно. Следует заметить, что влияние числа 32 на жизнь ВП началось еще со времен бурной молодости, и, собственно, выражалось в изобилии в его жизни различных нелепостей, каких-то чудных совпадений, веселых неожиданностей и анекдотичных ситуаций; также 32 частенько появлялось в виде, собственно говоря, самого себя- числа: в номерах домов, машин, автобусов, поездов, номерков в раздевалке и паролей карточек экспресс-оплаты Интернета и сотово-сопливой связи. Иногда изобилие 32х начинало напрягать ВП, но куда чаще оно радовало его, ибо жизнь с таким попутчиком в принципе не могла быть скучной. Впервые 32 проявило себя во время первой попытки получить высшее образование, в виде преподавателя, который не выговаривал 32 буквы алфавита, а еще туда же, порывался читать лекции!.. То есть, например, фраза \"результаты вычислений заносим в таблицу\" звучала из его уст, как нечто совершенно неразборчивое наподобие \"ыыыыызутаты ыыыыычислееей ыносим у тблцууууу\". Совершенно заслуженно этот преподаватель получил прозвище 32 буквы, что и положило начало триумфальному шествию 32х. Чего только стоили поговорки \"Хорошее дело 32мя не назовут!\", \"32 буквы -гарантия качества\", \"32 - это норма!\" и наподобие! А заполонившее любимые компьютеры сплошное 32, пошедшее от 32-разрядного процессора! Ну как, скажите на милость, может стабильно работать техника, под завязку набитая этим числом! 32й трамвай привозил ВП к одной девушке, затем 32 автобус привозил к другой, вот разве что только 32 троллейбус остался пока нетронутым, да и то едва ли, ибо столько раз мелькал перед глазами в районе метро Щелковская, что назвать его нетронутым у автора как-то не поворачивается курсор.

Поэтому ВП ничего не оставалось, как смириться с постоянным присутствием числа 32 в своей жизни, а также с чуть тревожным нетерпением поджидать своего 32летия. Страшно даже предположить, какие фокусы реальности будут в этот странный, мягко говоря, год!

Итак, совершенно неожиданно для ВП у него в руках оказались билеты в Краснодар и обратно… Хотя, в общем, элемент предсказуемости тут был, ведь 32 - это же норма! Билеты достались буквально последние, и хватило их ВП явно не без магических усилий поджидавшей его в Краснодаре ведьмочке по имени Мун. Автор не берется предположить, в чем конкретно заключалось это влияние, но почему-то его неустанно преследует образ Йоды из рекламы: \"Этот билет не хочешь ты, этот билет ВП ты хочешь отдать!\" Впавшая в легкий транс кассирша за конпутером что-то щебетала про оставшиеся только верхние боковые полки, но тем не менее продала билет туда на нижнекупейное, а обратно - на верхнекупейное место… Когда подтормаживающая база данных (а вы что думали, терминал-то 32хразрядный!) обрабатывала запрос, небольшая очередь за ВП явно начинала нервничать, опасаясь, что эта странного вида личность сейчас скупит именно их билеты, а один мужичок даже произнес что-то в духе \"Ну вы возьмете сегодня билет или нет?\", однако, удостоенный уничтожающего взгляда и фирменной улыбки вампира ВП, быстро замолчал и не подавал более ни звука.

Наконец, долгие дни ожидания, коих, впрочем, было меньше 32х, прошли, и настало 4 января. Немного нервничая, ведь все-таки совершенно незнакомый город, и Мун, знакомая лишь по телепатическому и виртуальному общению, ВП собрал вещи, коих при всей малочисленности и легковесности почему-то получился огромный неподъемный баул, и поехал на вокзал… Что-то уготовит ему 32 и Звездная Сила?



Мечтая о реализации программ-архиваторов в реальной жизни, ВП тащил баул и шел по Курскому вокзалу к табло, на котором писали, от какой платформы отправляется какой поезд. Протискиваясь сквозь скопления стремного вида людей со множеством узлов и баулов и производивших впечатление живущих в вечной дороге, петляя по лабиринту из ларьков и кафе с опасной для здоровья едой, ВП выбрался-таки к табло. Вокруг стояло множество пассажиров, и найти такое свободное местечко, чтобы можно было спокойно поставить баул и не перегораживать собой броуновское движение по вокзалу, оказалось весьма затруднительно. Однако, ВП кое-как прибился боком к шестигранному ларьку с разнообразными конфетами (и тут же каким-то двум дамам приспичило изучить витрину именно за ним!), и стал читать, что показано на табло. Прочитанное вовсе его не обрадовало: были расписаны все поезда и электрички на час вперед, даже те, что позже его поезда, а его 23-го Москва-Адлер не было! В чем дело, непонятно. До отправления уже полчаса, а эта дурацкая доска с крутящимися табличками ни сном, ни духом! Но ВП решил подождать еще минут 15, может, напишут еще, и лишь потом ломиться куда-нибудь в справочное бюро. Наконец, строка с давно уехавшей электричкой Москва-Чехов эпилептически задергалась, будто бы табличке было очень трудно повернуться, затем этот кусочек эмалированного металла справился со своей непосильной задачей, и замельтешил настолько быстро, что едва удавалось выхватить названия городов: Серпухов, Тула, Орел, Сочи, Феодосия… Вот разве что Владивостока не было. Перебрав все южные города, табло замедлило ход и выпал Адлер. Затем и номер 23 высветился в соседнем окошке, и время 16-56 вместо 16-53. Только на номере пути табло впало в некоторую нерешительность, которая передалась не только ВП, но и большей части стоявших возле него пассажиров, что приняли было низкий старт, ухватившись за свои сумки. После полминутных колебаний табло остановилось на 7м пути, и тут будто прозвучал стартовый выстрел! Приготовившаяся к забегу публика вместе с ВП лихо сорвалась с места и устремилась в полутемный тоннель, что наводил на мысли об игре Doom, и вел, собственно, не к главному монстру, а на платформы. Едва успевая крутить головой и читать номера путей на табличках у лестниц по сторонам от себя, ВП широким шагом маршировал в думоподобное подземелье. Это 1 и 2 пути, 3,4,5,6… вот и седьмой, и поезд указан Москва-Адлер, хоть и со странным номером 211 вместо 23. Выбравшись по скользкой лестнице с высокими ступенями, ВП очутился на платформе среди цыганского табора. Набирая скорость и командным голосом отшивая привязывающихся цыган, он пробирался куда-нибудь подальше на платформу, где нет цыган и есть поезд. Однако, невзирая на сумерки, было видно, что народу тьма, а поезда Москва-Адлер нет, зато стоит пустой поезд Москва-Нальчик, и проводницы скучают у открытых дверей вагонов. Ехать в Нальчик в планы ВП не входило, поэтому он нашел публику поприличней и расположился там.

Время шло, а поезд все не подходил. Да и погода вовсе не располагала к стоянию на платформе, при -18 ВП начал уже подмерзать. Механическая тетя все вещала про забытые вещи, про поезд Москва-Мариуполь, про то, что если вас не встретили или вы потерялись, идите не в Бобруйск, а в службу подачи объявлений, но не про злосчастный 23-й Москва-Адлер. Спустя минут 15, когда атмосфера всеобщей нервозности окутала платформу, механическая тетя затараторила, что поезд Москва-Адлер подается на 7й путь, нумерация вагонов с хвоста поезда. Однако, время шло, а никакого поезда все не было! Ситуацию обостряло и то, что непонятно было, с какой стороны он приедет, и в какую сторону платформы становиться, чтобы оказаться возле своего вагона. В некотором замешательстве ВП решил встать в середину платформы, все одно до его 11 вагона будет меньше бежать, чем с другой ее стороны. Минут через пять показался весьма помятый локомотив, странно, что его кабина не была украшена множеством звездочек, тащивший не менее потрепанные вагоны. Судя по слою краски, художественным барельефом украсившим их стены, этим вагонам исполнился не один десяток лет. В коричневых от многолетней немытости окнах едва просматривались номера вагонов, но цепкий взгляд ВП выудил 11 номер. Тут состав остановился, двери вагонов открылись, и навстречу вынырнувшим проводницам хлынула толпа пассажиров. Кое-как протолкавшись через толпу, ВП увидел свой 11 вагон, проводницу с фотомодельными ногами, на которую стал ориентироваться, как на маяк, и незаметным для самого себя образом переместился к дверям вперед всей толпы.

11й вагон изнутри оказался столь же колоритным, что и снаружи. Автор никогда не был внутри подводной лодки, но готов предположить, что такие же узкие коридоры бывают лишь там. Кроме того, освещение, если жалкое тление угольков-ламп под потолком можно назвать этим словом, едва ли было ярче сумерек на улице. Поэтому свое 27е место ВП искал практически наощупь, и, обнаружив, облегченно вздохнул.

После укладки под нижние полки своего и соседских баулов выяснилось, что полка ВП закрывается, мягко говоря, криво: та ее часть, что возле окна, высоко задирается. С помощью соседей полку удалось нормально опустить, нащупав неправильно складывающуюся опору и развернув ее, как надо… С соседями ВП повезло, оказались неплохие и даже в чем-то забавные люди: мужичок совершенно мультяшного вида со своей взрослой дочкой, и девушка из Сочи, двигавшаяся и говорившая быстрее собственной мысли… Кое-как все уселись на нижних полках, и поезд, заметно дернувшись, тронулся…
Чуть только поезд набрал скорость, в вагоне стало еще холодней, чем казалось вначале. Оказывается, сильно сквозило из окна, все щели которого хотя и были законопачены газетами, но, видимо, тщетно… Свет и не думали включать, лишь едва тлело дежурное освещение, в полумраке которого проводница пошла наощупь проверять билеты… Впрочем, вероятно, за многие рейсы при столь убогом освещении у нее выработалось кошачье зрение, тут автор может только строить догадки.

Поняв через 5 минут езды, что окошко жизненно необходимо как-то утеплить, пассажиры стали закрывать его глухой шторкой. Но шторка оказала сопротивление, и никак не желала фиксироваться в закрытом положении: стоило только мультяшному мужичку отпустить ее, она с издевательским визгом скручивалась обратно. В потемках невозможно было разглядеть, за что бы ее можно было зацепить. Спустя минуту, после тщетных поисков какой-нибудь веревки, девушка из Сочи, ее звали Диана, нащупала на оконной раме какой-то болт, за который мультяшный мужичок (имя его, к сожалению, утрачено) лихо зацепил край шторы. Чуть крякнув, своенравная конструкция убедилась, что ей не свернуться обратно, и смирилась с судьбой закрывать этих людей от кинжального сквозняка. А ВП в своем углу еще и занавесил окно длинным подолом своего пальто, после чего стало хоть как-то возможно сносно ехать без риска подхватить воспаление легких. Но ради спасения от сквозняка пришлось пожертвовать обзором, хотя, впрочем, мало того, что на улице стемнело, еще и окно было не мыто, не иначе, пару десятков лет, и вряд ли можно было что-то разглядеть.

Спустя час весьма быстрой езды неожиданно вспыхнул яркий свет, но не в отсеке, где ехал ВП, а в двух соседних. Диана, высунувшись в коридор, крикнула: \"А у нас темно, вы там покрутите ручки, пусть у нас включится!\" В ответ едва брезжащая лампа погасла совсем, а через секунду ярко засветилась, но в соседних отсеках свет погас, вызвав недовольные возгласы нескольких пассажиров. Через пару минут в отсеке с нашими персонажами вновь все погасло, и засветилось в соседних… Так и ехали, свет по очереди загорался в разных углах вагона.

Несмотря на уверения проводниц, что котел давно горячий, теплее в вагоне почему-то не становилось. Видимо, их уверений было недостаточно для прогрева выстуженного большого помещения…

На столике из сумки Дианы появилась неизменная дорожная курица-гриль и вареные яйца. Из вагонного котла мультяшный мужичок (похожий одновременно на гнома и казака) принес для всех кипятка в таких же неизменных, как курица, стаканах в подстаканниках. Заварился чай, все делились своей пищей и ненавязчиво беседовали, согревая руки о горячие стаканы. В первый раз за всю долгую дорогу ВП, мультяшный мужичок и его дочь Наташа услышали историю Дианы о том, как она поехала на неделю в Москву, пошла в Арбат-престиж, накупив там косметики на 800 рублей с учетом скидок и на такую же сумму, к немалому своему удивлению, получила подарков! Впоследствии эта история звучала раз, наверное, пять, поэтому столь хорошо запомнилась автору. А потом начались взаимные страшилки о суровости таможен, которых всем предстояло проехать аж 4 штуки. Автор до сих пор пребывает в немалом удивлении, для чего при поездке из одного российского города в другой необходимы какие-то таможни, но факт есть факт… Одна история была страшней другой: сначала вроде бы таможенники ограничивались тем, что светили каждому в лицо фонарем, в следующем рассказе стали обнюхивать собаками сумки, потом и того хуже- отбирать у всех паспорта, спрашивать, сколько у кого денег и с большим пристрастием осматривать багаж каждого… Так незаметно настала ночь, впрочем, в вагоне с наглухо закрытыми окнами с таким же успехом мог незаметно начаться и день. Все расползлись по своим полкам и стали укладываться спать. Выстуженный вагон вроде бы прогрелся на пару градусов, во всяком случае, у ВП, забравшегося под одеяло не раздеваясь, впервые с Курского вокзала согрелись озябшие ноги.

С несколько тревожными мыслями: что же ждет их всех на таможнях, первая из которых будет уже часа через 4, ВП попытался заснуть, что ему ненадолго и удавалось, несмотря на сквозняк и беспрестанно бродящих по коридору людей. Просыпаясь, он глядел на экран одного из своих мобильных телефонов, где помимо привычного слова Мегафон иногда писались и названия регионов. Таким образом ВП немного ориентировался, где они в данный момент едут. Хотя порой вместо названия региона появлялись совершенно неожиданные фразы, например, \"С новым годом!\".



Ближе к 4м часам ночи поезд надолго остановился, захлопали вдалеке вагонные двери и раздались приглушенные голоса в тамбуре, а вслед за ними пронесся шепот \"таможня, таможня\". Экран мобильного у ВП показывал \"Мегафон Белгород\". По вагону промчалась проводница, повторяя \"Готовьте паспорта, таможня\", и минут через 15, собственно, появились сами таможенники, вовсе не производившие впечатления тех монстров, которыми их сделали в своих рассказах попутчики ВП. Двое в шинелях с мегазначками на груди довольно невнимательно посмотрели у всех паспорта, причем некоторые пассажиры в этот момент умудрялись даже и не просыпаться. В общем-то это и правильно, сон - дело святое, и не нарушать же его всяческим незваным гостям!

После 20минутной стоянки поезд поехал дальше, а еще через полчаса у всего вагона на разные голоса и вибрации зазвучали телефоны. ВП одним из первых выпал из дремы от жужжания виброзвонка- это пришло целых два смс, гласивших что-то наподобие \"добро пожаловать в сеть Киевстар, наш Киевстар самый киевстаристый изо всех раскиевстаровых Киевстаров! Добро пожаловать! Справочный телефон такой-то, служба поддержки такая-то! Приятного пребывания в Украине!\", а потом- \"Если у вас подключен GPRS…\" Через минуту мобильник Наташи запел хриплой полифонией на манер какого-то гимна, а потом принялся пикать через каждые несколько минут. Ага, знакомый глюк, наверное, Моторола, подумал ВП.

Но недолго удалось подремать, где-то спустя минут 40 поезд опять остановился, судя по надписи \"Киевстар Харьков\" на экране телефона, в Харькове. Украинский таможенник оказался раза в два толще российских, и если тех было двое, то этот был один. Впрочем, двое таких таможенников просто не смогли бы разойтись в узком коридоре плацкартного вагона. Свирепости тоже никакой не было, бегло взглянув на документы и на лохматых и помятых со сна пассажиров, едва ли похожих даже на такое страшное подобие себя, как фото в паспорте, таможенник удалился.

Прошло очень мало времени с ухода таможенников и продолжения движения поезда, как по вагону пошли странного вида женщины с огромными сумками, приговаривая \"посуда, сервизы, посуда\". Дважды разбуженная публика спать дальше явно не собиралась. Неугомонная Диана соскочила со своей верхней полки и заинтересовалась посудой. Тут же она приобрела набор мегачашек, в каждую из которой легко вошло бы поллитра жидкости. ВП пошутил, что он из таких кофе пьет на работе. Проснулась и Наташа, достала свою Моторолу, что тихонько пикала каждые две-три минуты, прочла, видимо, восторженные смски Киевстара, и телефон умолк.

Вслед за одной дамой с посудой пошла вторая, третья, четвертая, и у всех Диана что-то покупала, интересуясь, нет ли у них шкатулок. Шкатулок-то как раз и не оказывалось ни у кого, и даже прошедший мужчина с сумкой, из которой, как дуло мортиры, торчало мощное горло напольной вазы, и мальчик с фаянсовыми копилками-собачками не стали исключениями. \"Ну как же так,- приговаривала Диана, делая очередную покупку: Ни у кого нет, чего мне нужно!\" Приобретенная посуда расставлялась по ранжиру на багажной полке, и вскоре заняла ее полностью. \"Мне мама говорит, не покупай уже посуду, ставить некуда, а я на антресоль ставлю!\" - радостно вещала Диана. ВП же не поддавался всеобщему покупательскому ажиотажу, мотивируя это тем, что ему некуда класть такое великолепие- сумка полна под завязку, да и боится он не довезти посуду до дома, побить по дороге, если не по этой, то на обратном пути точно. В этот момент, будто по заказу, по коридору прошел мужчина двухметрового роста, весь увешанный, что твоя новогодняя елка, сумками, и вещая \"сумки, сумки!\". Ну нет, подумал ВП, на эту провокацию я не поддамся! Лишь шоколадным конфетам, которые продавал стеснительный мужчинка, было сделано исключение, ибо ВП - известный сладкоежка и охотно поддался хоровым убеждениям попутчиков, какие здесь вкусные конфеты. Впрочем, конфеты и в самом деле оказались вкуснее московских.

Тем временем, в щели между окнами и сплошными шторами стал пробиваться дневной свет, и решено было поднять шторку. Тем более, вагон усилиями замедленного котла более-менее протопился за ночь. За окном оказался весьма странный пейзаж. Погода напоминала московский ноябрь или начало апреля: хмурое серое небо, туман, голые деревья, и снег лежал какими-то странными плешками. На одном пятачке он есть, на другом нет совершенно, а на соседнем- опять снег. Но не это поразило воображение ВП. Странный, даже какой-то нереальный контраст миниатюрных домиков, в которых, не иначе, и в полный рост-то не выпрямишься, каких-то недоразвитых взрослых деревьев, едва достигающих и половины высоты московских и огромных, несоразмерно гиганстких пирамид, гор и просто куч- терриконов, отвалов отработанной породы и таких же циклопических сооружений- копров шахт. И все это плыло то в тумане, то в снегопаде, то в инее, и ни единой живой души не было в городках и городах, хотя признаки жизни присутствовали. Где же прячутся гномы, что обитают в этой чуднОй стране, думалось ВП.

Телефон исправно показывал названия городов: Краматорск, Константиновка, Горловка… И день катился среди миниатюрных домиков и деревьев, среди призраков пирамид к обеду и вечеру. Снова на столе появилась курица, на сей раз угощал мужичок, какие-то овощи, многочисленные котлеты и прочая нездоровая, но вкусная и сытная пища. В третий раз прозвучал рассказ Дианы о московской дискотеке, где ее с пристрастием ощупала на входе женщина-охранник, а ее племянник тоже попросился к этой женщине; о о покупках и подарках в Арбат-престиже; о приобретении БМВ вместо девятки с битым дном и какого-то странного авто с заросшим грязью мотором…

Снова начались таможни. В городе с нелепым названием Иловайск дородный украинский таможенник с каменным лицом долго сличал фото в паспорте с живыми оригиналами, и поезд простоял больше 40 минут на платформе, сплошь огороженной железной сеткой. Не иначе, чтобы не разбежались пассажиры при виде таможенников, чье помещение располагалось под мостом, и которые чем-то походили на троллей- такие же огромные и с отталкивающей внешностью… А спустя полчаса неторопливой езды поезд надолго застрял на станции Успенское, где российская таможня, будучи последней, решила наверстать упущенные всеми тремя предыдущими таможнями каверзы. Сначала проводница забрала у всех паспорта, на недовольный ропот Дианы ответившая, что будут смотреть, нет ли паспортов в розыске. Еще полчаса не происходило ничего, разве что по пустынной платформе порой не торопясь проходили, гордо неся впереди себя животы, таможенники и деловито семенили им вслед люди в штатском с кипами бумаг в руках.

Когда ВП уже доел в нетерпении гранат, по вагону пошли те самые таможенники, торжественно возвращая каждому паспорт и желая удачно доехать. Только было ВП обрадовался, что сейчас поедем, не тут-то было!.. Поезд и не думал ехать, на станции не было ни души, лишь ветер колыхал безлистные ветви деревьев. Ни одного поезда больше не приходило ни из России, ни из Украины… Прямо бермудский треугольник какой-то, не Успенское, а Неуспенское какое-то, застрянешь и никуда ни за что не успеешь!

По вагону бочком продвигался мощный дядя размером 2 метра на 2 метра в зеленом камуфляже. Остановившись у отсека ВП, он спросил у нетерпеливо уставившихся на него пассажиров: \"Что везете в багаже?\" Публика несколько оторопела от подобного вопроса, ну не перечислять же ему все-все свои вещи, а отвечать что-то надо! Пауза затянулась, ситуацию разрядили всеобщие лучезарные улыбки и то, что кто-то по соседству сбоку нашелся и ответил: \"Только личные вещи!\" \"Ничего чужого точно не везете?\"- спросил верзила. \"Нееет!\"- хором ответил отсек. \"Ну ладно,\" - уныло пробормотал таможенник, явно надеявшийся на какой-то иной ответ, и принялся протискиваться дальше.

Прошел час с лишним с момента остановки, все уже рассчитывали проторчать тут неизвестно зачем до темноты, как поезд, ко всеобщему ликованию, тронулся. Автор не берется утверждать про всех попутчиков ВП, но ВП был готов прыгать от радости и кричать \"Ура! Снова Россия! Не будет больше этих маздайных таможен и Киевстара с его международным роумингом, только Мегафон и Билайн!\" За окном мелькали последние постройки злосчастного НеУспенского…


После Неуспенского торговцы и торговки, даже внешне похожие на свой товар и успевшие за день надоесть, как в воду канули. Больше никто не ходил по коридору, обреченно повторяя \"посуда, сервизы, посуда, сумки, конфеты\", исчез и мужчина с мортирой в сумке, продав Диане со скидкой последний свой сервиз, разве что на мортиру никто так и не позарился. Местность за окном изменилась: исчезла страна гномов, земля будто вздыбилась в ужасающем цунами и так и застыла на века, а на гребнях этих волн росли тополя, издалека казавшиеся тоненькими спичками. Следы человека совсем исчезли: на всех этих неровных просторах взгляд не мог зацепиться ни за шоссе, ни за дома, да даже и не за какие-нибудь столбы… Поезд петлял среди холмов и гигантских впадин; складывалось впечатление, что проектировавший железную дорогу был сильно нетрезв, но и обуреваем желанием проложить пути в соответствии с рельефом. Однако, из-за сильного его опьянения все вышло совсем наоборот: если где-то находилась низменность или болотце, поезд скатывался туда, если после болотца был холм повыше, состав карабкался вверх по склону, и, не доползая до вершины, резко поворачивал и снова нырял в болото.

Порой среди заросших камышом болот мелькали платформы без единого домика, без единой дороги, куда-либо с них ведущей… Мультяшный мужичок оживился: \"Скоро Ростов, а там РЫБА!\" Ему, как зачарованная, вторила Диана: \"Да, РЫБА!!!\" И, загадочно подмигивая друг другу, они сидели на своих полках в таинственном молчании. ВП же нашел другое занятие - пытался успеть прочесть названия этих неизвестно зачем построенных в захолустье станций. Но то поезд ехал слишком быстро, то не висело никаких табличек… \"Что они, сговорились тут все, что ли, ни одного названия,\"- сокрушался ВП. Но тут неведомые пьяные строители этой железной дороги, видимо, сжалились над ВП: поезд замедлил ход у одного из особо заболоченных полустанков, и ВП громко прочел название - \"Мокрый чертенец\". \"Назовут же!\"- воскликнул ВП.

Тут мужичок спрыгнул со своей полки и начал волчком крутиться в проходе:
-Надо проводнице сказать, чтобы высадили нас в Кончаловке и не перепутали! А то в тот раз сказали, что Кончаловка, а высадили в Алкашах! Темно, вокзала не видать, мы выходим, поезд уезжает, и видим, что это Алкаши! А нам надо в Кончаловку, а это еще 40 минут ехать! Хорошо, телефон был, позвонил шурину, тот на машине за нами поехал из Кончаловки в Алкаши! Ну это безобразие какое-то! Говорят, что Кончаловка, а оказывается, что Алкаши!

И он направился к купе проводницы, повторяя шепотом \"Кончаловка! Алкаши! Алкаши! Кончаловка!\".

Минут через 5 он вернулся, немного успокоенный, а заодно и изучивший расписание остановок: \"Вот надо не перепутать, в 19-20 Алкаши, а потом сразу в 20-00 Кончаловка!\" В ответ Диана опять вспомнила про Арбат-престиж, покупку на 800 рублей и подарки на эту же сумму.

Тем временем, начало смеркаться, и поезд прибыл в город Ростов, на 20минутную стоянку. Тут же мужичок, схватив куртку, сорвался на улицу, и вернулся через 15 минут с двумя большими связками вяленой рыбы. Диана, увидев рыбу, забеспокоилась и спросила:

-А я еще успею?

-Да, беги, она как раз у поезда с рыбой стоит!

Диана трусцой рванула к выходу. Тут механическая тетя на ростовском вокзале бодро произнесла: \"Поезд №23 Москва-Адлер отправляется со второго пути!\", городские огни в густых сумерках за окном тронулись и поплыли, а Дианы все не было. Но, к успокоению попутчиков, она тотчас пришла, запыхавшаяся от забега за поездом, тоже со связкой рыбы.

За окном окончательно стемнело, и поезд петлял по каким-то темным полям, которые, как выяснилось- река Дон. То и дело стуку колес вторило колокольное эхо мостов, а огни города оказывались то с одной стороны вагона, то с другой. Автор не перестает удивляться, что за странные восьмерки проложили из рельсов строители!

Мужичок подпрыгивал на каждой остановке, и бегал к проводнице узнавать, не Кончаловка ли. Один раз он пришел обратно и сказал, что это еще Староминская, потом вернулся с горящими глазами и воскликнул: \"это Алкаши, собираемся!\" Тут началась такая суета и мельтешение, что ВП в панике улегся на свою полку и уставился в стенку, иначе он бы рисковал упасть от головокружения: мужичок, Наташа и помогавшая им Диана принялись снимать с багажных полок сумки, посуду, рыбу, все это заворачивать, разворачивать обратно, перетасовывать, укладывать и перекладывать, шумно переговариваясь и суетливо двигаясь. Но, к счастью, этот сумасшедший дом длился недолго, и вскоре мужичок с Наташей сидели среди своих баулов, полностью собранные и ожидающие станции Кончаловка. Наконец, измученная мужичком проводница пришла и сказала: \"Сейчас Кончаловка!\" \"А точно не Алкаши?\" \"Да Кончаловка, не волнуйтесь!\"

Мужичок и Наташа, чуть ли не слезно прощаясь, покинули ВП и Диану, и наше повествование тоже… И все-таки интересно, правильно ли их высадили проводницы, или снова перепутали неотличимые в темноте Алкаши и Кончаловку? Хотя не стоит их в этом винить, попробуй разбери, что за станция, если поезд останавливается в кромешной тьме, где тускло горят только два фонарая…

Только было поезд разогнался, как опять начал сбавлять ход и остановился среди других поездов, въехав в какой-то городок. Что за город-то, недоумевал ВП, поскольку даже его многоумный телефон не писал названия региона. В вагоне, который, не иначе, вентилировался лишь сквозняком из окон при движении, стало душно, а поезд все еще не отправлялся. Как оказалось, это была первая из нескольких долгих стоянок… Когда Диана успела выйти на платформу, вернуться, рассказать ВП, что там рядом стоит поезд из вагонов-ресторанов, в котором какие-то мальчики едут на конкурс этих самых вагонов-ресторанов (неплохо устроились, правда?), и что это станция Томашевская, и стоять в ней 43 минуты, а потом будет еще тысяча с чем-то там 32й километр, и платформа Плодово-Ягодная, и на каждой стоять по часу, только тогда поезд поехал.

-Да как же три часа до Краснодара ехать? Я как-то от Томашевской на электричке за 40 минут доехал! - изумлялся расписанию какой-то мужчина на боковой полке.

Вопреки ожиданиям, тысяча с чем-то 32й километр проскочили \"всего\" за 20 минут. А на Плодово-Ягодной встали надолго, на час с лишним. Время шло к часу ночи, пассажиры в вагоне легли спать, а ВП суетливо готовился к высадке в Краснодаре. Росло нервное напряжение: как оно все окажется на самом деле, кто встретит его на перроне ночного вокзала? Сел один мобильник от беспрестанного писания смс днем, подсаживался второй от игры на нем в тетрис, и чтобы совсем не остаться без связи, ВП выудил из баула НЗ: наладонник, принявшись отчаянно тыкать в его экран, играя в камушки… Спящие вокруг ВП стонали во сне, за незашторенным окном маячила пустая площадь и закрытый ларек с вывеской \"Закусочная\", время медленно, по капле, ползло, и поезд все не трогался… Наверное, это был самый длинный час в пути.

Вот и час ночи, состав тронулся, и через 5 минут приехал на вокзал Краснодара… ВП как на пружине подскочил, рванувшись к дверям, но выход надежно перегородил какой-то мужчина с горой баулов в полтамбура. \"Пропустите меня первым, пожалуйста!\"- попросил он. \"Угу,\"- ответил ВП, подумав, что мол попробуй тебя не пропусти, ты сам кого хочешь не пропустишь, вон как выход забаррикадировал. С помощью других пассажиров баулы и сам мужчина были выгружены на платформу, и ВП с замиранием сердца шагнул в прохладную темноту.


Ночной город Краснодар слегка ударил ВП прохладой, и тот, занеся ногу над перроном (странно, что на перроне не наблюдалось ни горстки снега, даром, что январь), немного пошатнулся, нетерпеливо оглядывая кусок платформы перед собой. Взгляд выхватил полутемный ларек с бутылками вроде пива, скамейку, какую-то стенку, человека с баулами, перегородившему ему полминуты назад выход, скользнул дальше и замер. Ну конечно! Не узнать это странное существо было невозможно, ВП перестал бы быть собой, если бы не узнал ведьмочку Мун! На него глядела девушка с явным отблеском безумия во взгляде, с не менее безумной улыбкой, и с огненно-рыжей прической, что, казалось, светилась в потемках ярче мутных окон ларька с пивом, но не могла конкурировать с блеском в ее глазах. Дальнейшие события будто бы погружены в этакий приятный туман, и выныривают из него, словно углы и окна большого дома, потерянного в спустившихся на землю облаках. Автор затрудняется описать, что было дальше, ибо не ручается в достоверности описания… Кажется, Мун и ВП шли через какие-то рельсы, потом был высокий и длинный мост, ведущий в, казалось, вымерший город, где не светилось ни одно окно, был поцелуй в высоте над железнодорожными составами, был впавший в ступор от вида сразу двух потусторонних существ таксист, и самое яркое из того, что автору запомнилось в течение первых минут - это мелькнувший в окне такси номер дома и название улицы. Улица Гоголя, дом 32!

-Это мы туда едем?- спросил ВП.

-Нет, подальше немного,- ответила Мун.

Город Краснодар в час ночи произвел на автора впечатление полностью вымершего. Никто ни ехал, ни шел по улицам, не светилось ни одно окно, лишь тени и оранжевые фонари… И какая-то странная, не городская совсем, тишина.

Автор пропускает события последующих суток из некоторых своих соображений, позволив себе заметить, что вездесущее число 32 отметилось и в квартире, где обитали Мун и ВП: висевший в прихожей новый электросчетчик, весь стеклянно-прозрачный, и похожий больше на гибрид елочной игрушки и адской машины, чем на столь каверзный прибор, имел серийный номер, оканчивающийся на 32. Разумеется, в квартире, несущей в себе след 32х, просто обязаны были твориться мелкие чудеса, иначе и быть не могло. Собственно говоря, сплошные чудеса там и происходили. Например, старинная, наверняка старше автора, газовая колонка, гревшая воду, обладала непредсказуемым характером- норовила отключиться как раз в тот момент, когда автор, пребывая в душе, намыливал голову, и, таким образом, автор получал непрошенный контрастный душ. А сколько восхищенных слов можно было сказать, пардон, о туалетном бачке! Этот хитроумный девайс возрастом в три-четыре десятилетия оглашал при срабатывании своим громоподобным звуком, не иначе, парочку соседних квартир, и вызывал тем у автора одобрительную мимику. Кроме того, сработав и пророкотав, будто июньское грозовое облако, бачок начинал очень неторопливо заполняться, и не желал срабатывать повторно в течение ближайших десяти-пятнадцати минут. Конечно, ведь для другого столь мощного залпа нужно накопить много сил! Ну, пожалуй, к главным чудесам совершенно справедливо можно отнести Мун и ВП.

Погода в Краснодаре не выдержала энергетического удара от встречи ВП и Мун, и вместо ожидаемого ими землетрясения началось резкое похолодание, произошедшее в течение следующего дня. Началось оно с неслабого дождя, не выпустившего наших персонажей засветло на улицу, затем этот дождь превратился в снег, а потом с неба посыпались вообще непонятно какие осадки: не то дождь, не то снег… Когда буйство природы чуть ослабло, Мун и ВП отважились выйти прогуляться.

Обитали наши персонажи недалеко от центра города, который, по впечатлению автора, был представлен улицей Красной и улицей Напильников, которая, к тому же, до перестройки называлась улицей Сарумяна (сына Вассермана). До этих самых улиц от дома было меньше десяти минут ходьбы по улочкам, очень напоминающим автору город Ногинск.

Мун вела ВП узенькими тротуарами вдоль игрушечных одно-двухэтажных домиков, изобиловавших столь не вязавшимися с ними новомодными вывесками, некоторые из них ВП видел и в Москве. Но около одной из таких вывесок ВП застыл, будто охотничья собака, делающая стойку: вывеска гласила что-то про компьютерные курсы, 1С и, о ужас… о Майкрософт!.. \"Уууу, маздай!\"- прорычал ВП хриплым низким голосом, скаля зубы на надпись: \"И сюда пробрался!\"

Мун вывела ВП мимо кафе, украшенного снаружи причудливо перевитыми корягами (у автора непроизвольно возникли ассоциации с Камасутрой) на небольшую площадь возле довольно высокого, по сравнению с остальными, здания с колоннами. \"Это городская филармония!\"- сказала она. Площадь украшала елка слишком симметричной формы, чтобы быть настоящей, и памятник композитору с забытой автором фамилией. Этот композитор держал в руках баян и широко улыбался, всем своим видом излучая фразу \"Эээх, сейчас сыграю!\"

ВП инстинктивно жался к стенам домов вдоль тротуара, привычный к московским безбашенным автомобилистам, однако Мун вытащила его за руку в самый центр проезжей части улицы Красной, и в ответ на его сильное удивление сказала, что тут в праздники и выходные останавливают движение. \"Вот бы так в Москве Тверскую перегородили, или, скажем, Новый Арбат!\"- подумал ВП.

Вдоль проезжей части росли какие-то странные деревья, выглядевшие так, будто с них облезала кора, и висела клочьями, еще не отставшими… А по проезжей части лихо носились снегоуборочные трактора и бабки и дедки-попрошайки, причем порой казалось, что одни гонятся за другими или наоборот. Сердито скалилась рельефными львиными мордами детская аптека, призраком маячил спящий выставочный зал, ослепительной белизной сиял памятник героям войны, и бронзовый конь был повернут задом к городской администрации.

Наконец, Мун и ВП пришли к мегасобору, очень похожему на московский Храм Христа Спасителя. Скользя по замаскированным свежевыпавшим снегом гранитным дорожкам, они обошли вокруг собора, который мелкими группками охраняла милиция, и темной еловой аллеей вышли к какому-то более-менее современного вида зданию. Около этого здания росло деревце совершенно неприличного вида, на вид туя или кипарис. Автор воздержится от подробного описания этого чуда озеленительской мысли, однако, заметит, что характерные цилиндрические выступы самых разных размеров торчали в разнообразных направлениях по всей поверхности этого дерева.

\"А это Голливудский Бульвар!\"- сказал Мун, увлекая ВП на улицу, ярко освещенную фонарями и весьма напоминающую автору Старый Арбат, если бы не новые здания и полное безлюдье. На Голливудском Бульваре располагался военный госпиталь, обнесенный трехметровым железобетонным забором с колючей проволокой наверху. \"Это чтобы больные не разбежались, видимо!\"- заметил ВП. Кроме того, наши персонажи прошли мимо общаги какого-то университета, выглядящей не хуже иных многозвездочных гостиниц: окна-стеклопакеты, жалюзи, стильные люстры…

Голливудский Бульвар вывел нашу парочку к жуткого вида лестнице. То есть в иных погодных условиях эта лестница вовсе никакой жуткой не показалась бы, а выглядела бы красиво, но… Если все ступени - полированный гранит, припорошенный снегом, да еще и начинающим подмерзать? Местный экстремал на глазах у Мун и ВП скатился вниз по ступенькам на скейте, и, вопреки ожиданиям ВП, не упал даже внизу, разогнавшись до большой скорости. Там же, за большим зданием, кажется, спорткомплекса, на кинжальном ветру располагался большой парк. Туда-то и устремились Мун с ВП.

Стараясь избегать скользких дорожек и идя исключительно по газонам, обходя трудноразличимые в темноте изваяния, качели, карусели, неизвестно как оказавшиеся в парке бывшие боевые вертолеты и самолеты, по узкому трапу ВП и Мун вышли на заледеневшую палубу подводной лодки, вставшей в этом парке на вечную стоянку, как, собственно, и самолеты с вертолетами. Идя бочком по палубе, прямо там невозможно было протиснуться, совсем как в поезде Москва-Адлер, мертвой хваткой держась за перила, они выбрались на нос и изобразили что-то похожее на сцену из фильма \"Титаник\", разве что с тем исключением, что кругом лежал снег, перила покрылись ледяной коркой, и ветер забирался под одежду. Так же осторожно выбравшись с лодки на твердую землю, ВП и Мун пошли к противоположному выходу из парка. Вдруг Мун, радостно вскричав: \"Вот мой волк!\", бросилась к углу какого-то здания, где ВП, как ни напрягал ни зрение, ни фантазию, так никакого волка и не разглядел. \"Где волк?\"- в недоумении спросил он. \"Да вот он!\"- ответила Мун, похлопывая ладонью нечто высотой ВП по пояс, основательно укутанное в полиэтилен: \"Я ему в прошлый раз нос освободила, проковыряла эту пленку, а они опять его замотали!\"

Вооружение парка становилось все более эффективным- теперь наши персонажи прошли мимо ракеты, нацеленной куда-то в небо. Показалась река Кубань, и ветер стал настолько сильным и пронзительным, что Мун и ВП очень быстрым шагом, стараясь не задерживаться и не переговариваться, достигли моста с одной опорой, гордо уходящей в небо своей вертикальной частью, на высоту, не иначе, 6 или 7 этажа. \"Это и есть Мост Поцелуев,\" -сказала Мун, и невзирая на ветер и холод, они последовали местной традиции: поцеловаться на мосту и загадать желание.

С другой стороны Моста Поцелуев была сооружена сцена, видимо, намечался какой-то концерт, но из-за холодной погоды его отменили, и лишь какие-то особо упорные зрители чего-то дожидались, да кто-то прыгал по сцене, будто шаманил против ледяного ветра… \"Ддддомой!\"- простучал зубами замерзший ВП, и не менее замерзшая Мун охотно согласилась. По улицам, так похожим на улицы Ногинска своими маленькими домиками и заборами, они за неожиданно короткое время добрались до своего жилища. Вот что значит холод! Даже пространство сжалось от совместных усилий ведьмы и вампира побыстрей добраться до теплого дома.



Следующий день ознаменовался прекращением осадков, так портивших прогулку нашим героям, но, увы, не потеплением, а дальнейшим похолоданием и образованием ледяной корки, сплошным катком покрывшей все тротуары, газоны и даже ветви деревьев. Когда Мун и ВП вышли ближе к обеду прогуляться, хотя и планировали это сделать с утра, но что ж поделаешь, если утро несколько затянулось, то очутились во дворе дома, напоминавшем площадку для фигурного катания: ровный лед толщиной в несколько сантиметров тускло поблескивал повсюду. Во дворе ВП обратил внимание на любопытную деталь: небо над головой тут и там было перечеркнуто множеством веревок, тянувшихся из окон дома, где обитали Мун и ВП, куда-то в пространство, вероятно, к стене соседнего дома. Это наводило на мысль, что жильцы предпочитали воздушный способ передвижения в гости к соседям, или же у них был огромный гардероб, который летом реял на ветру над двором, будто паруса шхуны, увенчанный сверху, не иначе, чьей-нибудь черной банданой с черепом, что отпугивала незваных пришельцев не хуже пиратского флага.

Снова наша парочка направилась мимо улицы Напильников, где ВП пристально всматривался, не летят ли стайками вдоль улицы эти самые инструменты, на улицу Красную, по которой прошествовала в противоположную вчерашнему походу сторону.

Улица Красная вдоль и поперек была увешана разными рекламными плакатами. \"Вот Сансет!\"- воскликнула Мун, указывая куда-то в средоточие реклам, призывавших покупать пальто в магазине женского белья, воспользоваться услугами адвоката прямо посреди магазина банных принадлежностей, а также доверить все свои сбережения какому-то очередному банку, что скромно прятался между двух манекенов на витрине.

-Какой Сансет?- удивился ВП.

-А там компы, давай зайдем посмотрим, мы там покупали колонки!

Слово \"компы\" подействовало на ВП сильнее, чем флейта на слона в мультфильме о Братьях Пилотах, и с загоревшимися глазами он покорно направился за Мун через непонятные детские игрушки вглубь казавшегося таким маленьким и не менее игрушечным, чем товар, домика. Однако, первое впечатление оказалось весьма обманчивым: заходя все глубже, ВП убеждался, что конца магазину не видно. Возле лестницы на полэтажа вверх гордо стоял манекен в виде полностью экипированного индейца, и вот тут-то глаза у ВП загорелись с увеличенной яркостью - он увидел витрины с дисками и разными компьютерными прибамбасами. Пространство то и дело оглашалось его восторженными возгласами:

-О, тут и наладонники! Этот сиди не хочешь ты! Ноутбуки - мечта поэта!.. Ого, тут Зухель внешний в два раза дешевле, чем на Савеловском! А вот мышка, почти как моя! Да что вы кругом лезете со своим Пентиумом 4? Интел инсайд - идиот аутсайд! Атлон 64 рулез!

Мун стоило немалых усилий самой оторваться от втыкания в витрину, и еще больших - чтобы увести оттуда ВП. Еле-еле ей удалось вытащить за руку из царства железа ВП, вдохновенно вещающего об особенностях апгрейда при сборке компьютера мечты.

Оказавшись вновь на улице Красной, наши персонажи пошли дальше. Тут у ВП вновь произошел временный ступор: указывая пальцем куда-то над головой, он воскликнул: \"Горбушка!\" и принялся наводить фотоаппарат на растяжку над улицей. И в самом деле, там было написано заветное для слуха мультимедийного пирата слово, да еще и тем же шрифтом и на том же фоне, что и в Москве.

-Это у нас тоже собираются Горбушку открывать, - прокомментировала Мун.

-Это благородно!- только и оставалось добавить ВП.

Через некоторое время Мун и ВП вышли на улицу, вновь вызвавшую у ВП дежа вю: на улицу Горького. \"И ведь заметьте, никакая не Тверская!\"- удивлялся ВП. Он даже не поленился сфотографировать название улицы крупным планом, приговаривая: \"вот, буду всем показывать, пусть удивляются!\" Чему тут удивляться, автор так и не понял, но, видимо, некий не уловимый для автора повод для изумления все же был… Оглядевшись, ВП заметил интересную рекламу на торце дома - изображение какого-то солидного мужчины, сделанное из больших кружков разных оттенков, начиная от грязно-розовых и до темно-коричневых, и на фоне этой рекламы возник, подъехав, 21 трамвай. \"Ага, и трамвай тут как в Москве, 21й, не иначе, метро Щукинская - Строгино!\"- шутя предположил ВП. Разумеется, ни о каком метро Щукинское и уж тем более о Строгино никто тут и слыхом не слыхивал, что, в общем-то, по мнению автора, прекрасно!

И тут, как на смех, наша парочка поравнялось с магазином с большими стеклянными дверями, над которыми висела гордая надпись \"Metro\". \"Станция Краснодарская!\"- произнес ВП, изображая механический голос, объявляющий остановки в метро.

Пройдя через огромную пустынную площадь у монументального, по сравнению с ногинскоподобными домиками, здания Театра Драмы, возле которой как-то нелепо затесались заснеженные карусели, прошествовав мимо очередной ненастоящей елки и памятника казакам, Мун и ВП вышли к этакому социалистическому летнему магазину типа \"Овощи-Фрукты\", дочиста отмытому от, казалось, несмываемого пласта грязи и отремонтированному. \"А это Жар-Пицца!\"- сказала Мун, и было решено зайти погреться и подкрепиться. Пока ВП выдвигался купить поесть, на Мун, занимавшую столик, обрушилась неизвестно откуда материализовавшаяся староста ее группы в институте. Что-то обсудив, они благополучно разошлись, староста в пеструю компанию, а Мун - в общество ВП.

Ослабевшие силы были восстановлены, и наши персонажи продолжили прогулку. Перейдя на другую сторону улицы Красной, они очутились на рынке с громким названием \"Центр города\", с упорством дикой природы, разрушающей плоды цивилизации, отвоевывавшем метр за метром у какого-то большого заброшенного завода. Что особенно поразило автора - контраст между новыми торговыми павильончиками и обшарпанными пустыми заводскими зданиями, в которые, между прочим, можно было беспрепятственно зайти. Это обстоятельство тоже немало изумило автора, привыкшего к тройным заборам с колючей проволокой в подобных местах в Москве. Скользя по плиткам, Мун и ВП прошли через рынок в бывший цех, ворота которого, не иначе, были вообще сняты с петель. Помещение пустовало, оттуда давно вынесли все, что можно вынести, и выкопали и вынесли даже то, что сначала вынести не удавалось.

На улице же у самого входа в заброшенное помещение возвышался столб, по всей своей высоте увешанный разнообразными стрелками-указателями. Символическая рука указывала в небеса, а надпись под ней гласила, что в 50 метрах ввысь можно приобрести двери и сейфы, прочие стрелки указывали в более привычные стороны- разнообразные вариации налево и направо, и предлагали и администрацию, и туалет, и шубы, и шапки, и продукты, и массу всего такого, что автор даже и упомнить не в силах.

-Поедем в кинотеатр \"Албания\" смотреть \"Дневной Дозор\"? Тут как раз трамвай в эту сторону идет, - предложила Мун.

-Давай, - охотно согласился ВП, и наши персонажи двинулись к воротам за территорию бывшего завода, туда, где находилась трамвайная остановка.



Трамвайная остановка располагалась перед площадью, вызвавшей у ВП смутные воспоминания о часовой стоянке поезда Москва-Адлер где-то у мифической платформы Плодово-Ягодная. Вдруг раздался жуткий скрежет и металлический грохот, будто тяжелую болванку тащили волоком по асфальтовой мостовой, периодически подкидывая и тюкая по ней молотом. ВП оглянулся на звук и увидел, что источник такого невообразимого шума- всего-навсего трамвай, подъезжающий к остановке.

-Это как раз наш трамвай, - как ни в чем не бывало, улыбаясь, сказала Мун.

-А как тут тикеты покупать?- спросил ВП, - у вас кондуктор инсайд или как?

-Инсайд, инсайд, - смеясь, подтвердила Мун.

-И что, совсем везде инсайд, или может не быть?

-Совсем везде, в каждом трамвае и троллейбусе. А у вас как?

-Не, - сказал ВП, - у нас возможны варианты. Может быть или кондуктор инсайд, тогда иногда так и пишут, могут быть турникеты - антикроликовый механизм, или может вообще никого и ничего не быть.

-Ого, - изумилась Мун, -как все сложно у вас.

Когда трамвай, скрипя и визжа, остановился, и дверь в него с лязгом и утробным урчанием откатилась вбок, ВП вместо того, чтобы заходить внутрь, застыл у трамвая с вытянутым в его направлении указательным пальцем, выпученными глазами и выражением лица, похожим на синий экран смерти в виндах. Мун проследила за направлением пальца ВП и впала в такой же ступор, а потом наши персонажи переглянулись, расхохотались, и, выйдя из оцепенения, вскочили в уже собравшийся отъезжать трамвай. Читателю наверняка непонятно, в чем же дело, так вот, на боку трамвая был написан большими цифрами номер вагона 3032. Собственно, это и вызвало столь любопытную реакцию.

-Ну конечно, нам ничего другого подать в принципе не могут! 32 - это норма! - провозгласил ВП.

Трамвай изнутри выглядел не менее потрясающе, чем снаружи. Если снаружи вагон по форме и стилю напоминал танк Т-34 с вырезанными большими окнами, не иначе, это был продукт конверсии, то изнутри трамвай смотрелся так, будто его наспех сваривала из металлических броневых листов в дупель пьяная бригада рабочих. Кондуктором оказался страшно худой мужчина исполинского роста, чья голова терялась среди верхних поручней. К великому удивлению ВП, проезд стоил всего 4 рубля вместо привычных по Москве 12-ти, и билетики по размеру были тоже в 3, а то и в 4 раза меньше. Привыкший к московским билетам, приспособленным под скармливание турникетам и не приносящих эстетического удовольствия, ВП любовался на маленький блестящий, покрытый слоем фольги со сложным рисунком, билетик.

Дорога до кинотеатра \"Албания\" занимала 40 минут. Трамвай не спеша грохотал по старому центру, среди одно- и двухэтажных домиков, неприветливых ржавых железных ворот, местами каких-то обугленных развалюх с гордыми надписями во всю стену \"Продаю\" и списком из 4-5 телефонов ниже. \"Вот вещевой рынок,\"- сказала Мун, указывая на несколько пустынных переулков, которые никак не вызывали у ВП ассоциаций с тем же Тушино, например. По дороге, к великой радости Мун и ВП, за окном проплыл сначала дом 432, потом 132, а потом просто 32, гордо стоявший на перекрестке улиц, и даже замечательное число 32 было не просто так намалевано дрожащей с бодуна рукой шального маляра, а красивыми ровными цифрами выведено было на табличке, приделанной к специальному столбику.

Постепенно мелкие домики стали уступать место более-менее городским, трамвай напетлял так, что ВП потерял направление движения, и тут перед глазами наших героев выросло неприступное, будто форт, отделанное мрамором и гранитом горделивое 4хэтажное здание. Будто утес, оно уходило в небо над частным сектором и воплощало собой монументальность и прочность. \"Это налоговая номер Х, - не без гордости сказала Мун, - я там бывала!\" \"Даа, если еще пулеметы в окна поставить, то в случае революции эта налоговая долго продержится,\"- уважительно произнес ВП.

Пейзаж за окном стал и вовсе напоминать спальный район Москвы годов так 70х застройки, если бы не пирамидальные тополя вдоль улицы. \"Следующая остановка наша,\"- сказала Мун.

Кинотеатр \"Албания\" оказался совершенно новой постройкой, весьма похожей на мини-копию какого-нибудь московского гипермаркета, и резко контрастировал с жилыми домами вокруг. Среди неизвестных ВП южных деревьев попалась единственная береза, и ВП утонул в потоке ностальгии. Шаркая ногами по абсолютно гладкому, без единого намека на песочек, соль, или, упаси Звездная Сила, ломик дворника, льду, Мун и ВП подобрались ко входу в \"Албанию\".

Фойе походило по обстановке на гибрид ресторана фаст-фуд, сумасшедшего дома и коммерческого банка. На входе сидел важного вида охранник, и фильтровал входящих по одному через металлоискатель, при этом бесовский механизм звенел на каждом, а охранник почему-то заинтересовался лишь содержимым сумки у Мун. Пройдя через зловредное изобретение, Мун и ВП едва не оказались сбитыми с ног кучей народа, бодро перемещавшейся из кафе в одном конце фойе в кафе в другом. Посередине тоже стояли какие-то сплошь занятые столики, а вот билетную кассу ВП разглядеть так и не смог. Однако Мун бодро направилась мимо столиков куда-то в нишу в стене, где толпились люди. Это и оказалась касса, но ничего радостного наши персонажи там не разведали. Ближайший сеанс только через два часа, и мест уже практически не оставалось… Поэтому было решено пойти на \"Дневной Дозор\" на следующий день, а сейчас направиться дальше по ходу трамвая, в парк под названием \"Солнечный остров\", главной достопримечательностью которого, по словам Мун, был висячий мост.

Снова шаркая ногами, боясь поскользнуться на сплошном катке, Мун и ВП выбрались обратно к трамвайной остановке. Тут, как назло, нужный трамвай все никак не приходил, зато прошло четыре или пять подряд не нужных, но с числом 32 в номерах вагонов. Мимо вихрем проносились машины с 32 в номерах, и даже, кряхтя и накренившись на бок, видимо, от большого скопления пассажиров, прополз троллейбус под номером 3233… Мун и ВП уже перестали удивляться засилью 32х вокруг, поскольку чему ж тут удивляться, когда 32 - это образ жизни?..

Наконец, когда наши персонажи успели уже сильно озябнуть, а над городом начали сгущаться синеватые зимние сумерки, подходящий трамвай прибыл, и номер вагона оказался, конечно же, 3327. Спустя 15 минут трамвай остановился возле большого незамерзающего водоема, от воды в котором валил пар. Это и была нужная остановка - парк \"Солнечный остров\". Конечно, в этих погодных условиях: легкий мороз, низкая облачность, холодный ветер - подобное название вызывало некоторое удивление. ВП, узрев пар, облачками и рваными полосами тянувшийся над свинцовой водой, впал в непонятный восторг.

-Да это ж бассейн \"Москва\" убиенный, на месте которого Храм Христа Спасителя построили!- радостно говорил он. -Хочу сфотографироваться на фоне этой красоты!

Однако, лезть щупать, теплая ли вода, ВП не стал, поскольку берег выглядел весьма скользким, и можно было запросто не только пощупать водичку, но и сразу искупаться, самому того не желая.

По скользкому мостику, лишь узенькой тропочкой посыпанному песком, Мун и ВП, держась друг за друга, перешли парящую воду, и оказались возле множества вымерших и закрытых из-за холодного сезона летних кафе. В центре этого опустевшего городка из металлических каркасов для навесов возвышалось какое-то подобие сцены, на которой большими буквами была выведена реклама - \"Авторадио 103,2 FM\". \"Вот, и тут не без 32х,\"- улыбнулась Мун.

Наши герои шли по центральной аллее парка, превратившейся в ровный каток, идеальный для соревнований конькобежцев. Постоянно поскальзываясь, они хватались друг за друга, и ВП шутил, что сейчас упадем вместе. Пройдя мимо одиноко стоящих ворот, безо всякого забора, над которыми красовалась вывеска \"Пейнтбольный клуб \"Руки в ноги\"; мимо какого-то символического забора из рыболовной сети с надписями \"осторожно злая собака\", возле которого бегала маленькая дворняжка; мимо необычных скульптур, изображавших не то горцев, не то многочисленных клонов Тараса Бульбы, Мун и ВП вышли к роще из южных сосен с необычно длинными, по сравнению с подмосковными, иголками. Возле здания, похожего на двухэтажный общественный туалет, что скромно пряталось в центре рощи, они разошлись с компанией молодежи, жизнерадостно напевающей что-то праздничное новогодне-рождественское.

Мун стала загадочно улыбаться, будто предвкушая, какое необычное зрелище сейчас увидит ВП. Они выбрались к водоему, на другой берег которого вел висячий мост. Мост не производил впечатления прочного, разве что только его каркас из стальных тросов и прутьев выглядел надежно. А настил был из редко положенных тонюсеньких, почти фанерных, дощечек, к тому же, покрытых льдом, как и все в Краснодаре в эти дни. ВП застыл в нерешительности, и Мун подала пример - за несколько секунд труднопостижимым образом переместилась сразу на середину моста. Тогда ВП направился следом, вцепившись мертвой хваткой в перильца и старательно прощупывая ногой каждую дощечку, прежде чем наступать.

Надо сказать, местечко это было неописуемой красоты, особенно сейчас, в вечерних сумерках, когда вода была густо-синей, небо нежно-сизым, и лоскутки темноты выглядывали из заледеневших кустов, каждая веточка которых превратилась в произведение ювелирного искусства. Легкий туман струился над водой, мост покачивался, и, казалось, сейчас выйдут на поляну на берегу доселе не виданные эльфы… Каждая секунда времени и каждый метр пространства дышали магией, что стала чуть видимой в это время, может, отчасти и от того, что Мун и ВП посетили это место?..

Но с середины моста передвигаться оказалось еще труднее: местами не было досок, и приходилось перешагивать через метровые и больше дырки, рискуя поскользнуться и упасть в воду. Что-то приговаривая про регистр связи, адрес возврата, непосредственный операнд, формать винт и 32е прерывание, ВП медленно двигался к другому берегу, где его поджидала Мун. К счастью, он благополучно дошел.

Дорога вдоль водоема на другом берегу, не случись неожиданного похолодания, вызванного вспышкой страсти у Мун и ВП, была бы совершенно непроходимой, и напомнила автору славный поселок Нахабино в начале 90х годов: жуткая грязища, в которой легко застрянет даже танк. Но похолодание превратило трясину в плотное покрытие, по которому наши персонажи добрались до более серьезного моста обратно в парк.

Темнело. Мун повела ВП обратно не по главной аллее, а по боковой, вдоль парящей реки… Внезапно с дальнего берега реки совершенно беззвучно прилетела колоссальная стая ворон, и не проронив ни единого \"Кар\", заслонила мельтешением сотен птичьих тел все небо над головами наших персонажей. Небеса бурлили, небеса перемещались, и в водоворотах из черных птиц намечалось движение в сторону крон ближайший тополей. В полной тишине вороны усаживались на ветки, и единственными звуками, что вплелись в мистическое зрелище, были легкий треск ломающихся промерзших ветвей и шорохи от их падения на землю. За несколько минут небесный водоворот над впавшими в восторженный транс Мун и ВП сконденсировался на тополях, чтобы потом в такой же тишине, будто по команде, испарится с деревьев и двинуться в полет дальше…

Впечатленные до глубины души, Мун с ВП шагали к выходу из парка практически уже в темноте, которую принесли таинственные птицы на своих черных крыльях… От реки густо валил пар, туманом стлавшийся среди заколоченных домиков летних кафе, и казалось, что жизнь ушла отсюда вместе с днем… Но город на берегу реки мазками светящихся окон и фонарных огней разрушал иллюзию безжизненности.



Наши герои решили заглянуть в располагавшийся возле парка супермаркет \"Магнит\", чтобы купить чего-нибудь на ужин… \"Магнит\" показался автору каким-то крохотным, но порадовал большой ассортимент коньяка, в том числе местного. ВП по совету Мун приобрел себе на память краснодарский коньяк под названием \"Большой приз\", с лошадиной мордой на этикетке. Купив еды, Мун и ВП, спустившись по скользким крутым ступеням, медленно и бочком направились к ближайшей троллейбусной остановке.

И снова мимо пролетали 32е машины, 32е трамваи, лишь троллейбус все не подъезжал. Парк за рекой полностью утонул в темноте, и ничто не выдавало его присутствия. ВП и Мун что-то выплясывали на остановке, чтобы не зябнуть, Мун глядела, не колышутся ли троллейбусные провода, что послужило бы сигналом о приближении долгожданного транспорта. ВП читал названия маршрутов проходящих мимо междугородних автобусов, и особенно долго радовался, прочтя на лобовом стекле допотопного Икаруса \"№222 Краснодар - Малая Икота\". \"А что, есть еще и Большая Икота? - недоумевал ВП -Бедные, бедные жители!\"

Вот и троллейбус, не спеша, вперевалочку, подкатил и подобрал озябшую парочку… К удивлению автора, троллейбус отличался от московского лишь тусклым освещением и обязательным кондуктором инсайд, который ловко маскировался под пассажира, и выныривал, требуя купить билет, когда меньше всего его ожидали. Мун с ВП долго ехали, наверное, через весь город, мимо целого квартала новых, только что построенных магазинов, через железнодорожный мост, совсем рядом с которым стояли жилые дома, да так, что окна троллейбуса оказались как раз около окон на 6м этаже, и автор узрел жутко обшарпанную кухню, на которой одна тетка, пожеванная временем, что-то втолковывала другой, отчаянно жестикулируя… Наконец, где-то явно в центре Мун и ВП вышли, и принялись по новой мерзнуть в ожидании другого троллейбуса, что должен был довезти их до самого дома.

У остановки оказалась еще одна местная диковинка - одна из многочисленных раскиданных по всему городу палаток с сигаретами, увенчанная динамиками, что играли только \"Наше Радио\". Последнее весьма удивило автора, не привыкшего к столь постоянному репертуару… Конечно, проехало уже 3 или 4 троллейбуса, и ни один не шел, куда требовалось нашим персонажам… Только пятый, выруливший из переулка, где, казалось, и проводов-то никаких для него не было подвешено, оказался нужным Мун и ВП номером.

-Дом!!! Тепло!!!- радостно вскричали едва ли не хором Мун с ВП, оказавшись в квартире, и миновав лестницу, где стояла бабушка со сканирующим взглядом с разрешением не ниже 1200 dpi.

Тут же был поставлен \"чайник\", точнее, игравшая его роль мини-кастрюлька, и в ожидании, когда закипит вода, ВП включил телевизор, что был, вопреки его ожиданиям, оснащен помимо антенного, лишь аудио-входом (!) типа \"тюльпан\". Для чего на 14-тидюймовом телевизоре с единственным слабым динамиком нужен аудио-вход, и почему не сделан был вдобавок хотя бы видео-вход, автору остается только гадать, списывая это обстоятельство на происки 32х. Ну а ВП же так и не удалось в результате подключить свой цифровой фотоаппарат к телевизору, чтобы посмотреть отснятое на телевизионном экране, пришлось ограничиться маленьким экраном наладонника, что был в 3 раза крупнее совсем уж крохотного экранчика фотоаппарата… Телевизор прокашлялся и разразился бодрой плясовой, под которую исполняли кан-кан девушки в русских народных костюмах, а затем хорошо поставленный дикторский голос произнес: \"Покупайте колбасу кончаловского завода! Кончаловская колбаса - самая колбасная-расколбасная колбаса!\"

Новый день подарил городу Краснодару ослепительное солнце и бездонное, даже не голубое, а скорее синее небо, какое в Москве бывает лишь в марте, в те дни, когда ночной двадцатиградусный мороз позорно отступает, бессильный против теплых солнечных лучей, когда звонкая капель звучит аккомпанементом чириканью воробьев и трелям синичек. Это был кусочек весны в январе, что-то переменилось в воздухе, и хотелось творить, создавать миры и стихи, петь какие-то глупости и смеяться…

Наши персонажи выбрались гулять, и на минуту-две полностью ослепли: сияло все вокруг. Солнце в глубоких небесах, лед на дорожках, чуть посыпанный песком, сосульки на крышах, сверкала и переливалась каждая заледеневшая веточка на деревьях, будто бы мир украсился множеством бриллиантов, и в каждой грани, в каждом кристаллике жил свой кусочек солнца…

Мун и ВП направились вдоль по улице Напильников (бывшей улице Сарумяна, сына Вассермана) в сторону сооружения, о котором они много говорили еще до отъезда ВП из Москвы - к дому номер 32. То обстоятельство, что они еще не посетили эту достопримечательность в прошлые дни, можно объяснить лишь жуткой нехваткой времени на прогулки по некоторым вполне понятным причинам и холодной погодой, иначе, автор полагает, наши персонажи уже давным-давно сфотографировались бы у каждого 32го дома в городе. В доме же 32 по улице Напильников располагалось много всяких офисов, а также отделение Сбербанка с банкоматом, где ВП намеревался проверить, работает ли его карточка в Краснодаре, или сотрудницы сберкассы в Москве наврали… Ну, разумеется, Сбербанк был не главной причиной, ВП очень интересовал сам этот дом №32.

ВП останавливался на каждом шагу, фотографируя то сверкающие на солнце ветви деревьев, то длинные тени на улице, то крупным планом лед на ветках, то вообще нечто такое, что даже он сам плохо понимал, для чего он это фотографирует. Частенько ВП озирался и смотрел в небо, высматривая, не пролетает ли стайка напильников если уж не вдоль улицы, то хотя бы из окна в окно.

Наконец, часто останавливаясь и замедляясь, Мун и ВП подобрались к 32му дому. Ну что тут скажешь? Наверное, ничего нового, кроме того, что 32 оно и есть 32, во всей своей глючной красоте! Ржавый номер 32, наверное, помнивший еще те времена, когда улица Напильников была улицей Сарумяна, висел на панельной девятиэтажке, на которой автор почему-то не заметил ни одного окна. Этот дом даже как-то выделялся из всех прочих - стоял не вплотную к 30му и 34му, а несколько особняком, будто подчеркивая, что вот он, не ошибетесь. Конечно, металлические двери сберкассы, ничем не выдававшие себя, кроме надписи \"Сбербанк\", на них и расписания работы не висело, оказались заперты. Ну в самом деле, какой дурак станет работать, да еще и в 32м доме, в такую чудесную погоду!

Пройдя через замерзший парк с замерзшими художниками, продававшими свои не менее замерзшие картины, Мун и ВП миновали заледеневший фонтан, скульптуру слона, хорошо спрятавшуюся среди безлистных зимних деревьев, затрапезного вида павильон типа \"Овощи-Фрукты\", где трудноразличимой невооруженным глазом краской была выведена в районе крыши надпись \"Лакомка\", и выбрались к троллейбусной остановке возле здания, напомнившего автору сгоревший московский Манеж. Оттуда троллейбус вывез наших героев на улицу Красную какими-то переулками и закутками, и, не торопясь и покачиваясь, привез к вокзалу Краснодар-2.

Мун с ВП собирались встретить приехавшую на автобусе из Ейска подружку и ближайшую соседку Мун по имени Юля. До прибытия автобуса оставалось еще масса времени, и они решили пойти прогуляться до кинотеатра \"Аврора\", что находился неподалеку. К \"Авроре\" Мун и ВП шли по аллее, по мнению автора, красивой в любую пору и погоду. Какие-то южные деревья, похожие на клены, выстроились рядами вдоль широкой пешеходной дорожки, в дальнем конце которой смутно виднелось белое здание. Сначала навстречу нашим персонажам шло немного людей, но по мере приближения к белому зданию, что и было кинотеатром \"Аврора\", количество встречных увеличилось, и стало напоминать автору московское метро в час пик. Многочисленные одичавшие люди, выпучив глаза и не замечая никого и ничего, валили навстречу, толкаясь и буквально сбивая с ног Мун и ВП. Передвижение осложнялось также сплошным льдом, что сковал все дороги и дорожки в Краснодаре, и ВП уже было подумал, что не попасть им к \"Авроре\", сейчас подхватит потоком и унесет обратно куда-нибудь аж к 32му дому по улице Напильников.

-Да что ж тут за столпотворение-то!!- воскликнул ВП, уворачиваясь от семейства из 5 человек, которые, будто не видя, двигались прямо на него, то молча, то вдруг сгибаясь напополам в приступах хохота.

-А, это наверное \"Дневной дозор\" закончился, народ с сеанса идет, - предположила Мун.



Если бы скандально известный скульптор Зураб Цинандали увидал кинотеатр и статую возле кинотеатра, он или захлебнулся бы собственной слюной от зависти, или разочаровался бы в скульптуре и навсегда прекратил бы сооружать свои циклопические поделки, столь шокирующие москвичей. Кинотеатр \"Аврора\" представлял собой нечто среднее между гигантской наковальней, высотой по меньшей мере с 6этажный дом, а длиной - со средний московский супермаркет; и между египетскими пирамидами, ибо также вызывающе для времени вонзался ввысь в синее небо, был бело-серого оттенка и практически не имел окон. Исключением было фойе, в котором будто бы собрали все окна, которые должны бы разместиться по стенам здания. Три стены фойе, что располагалось в опоре наковальни, были одним сплошным окном, возвышавшимся на уровень 3-4 этажа. В этом исполинском окне практически терялась кажущаяся ничтожно малой вывеска \"Аврора\", и на половину фойе росла большая пальма, чьи густые ветви виднелись издалека с улицы.

Скульптура же всем своим видом символизировала наш решительный ответ и отпор американскому империализму и капитализму именно тем, что немного напоминала их статую Свободы, являясь полным ее антиподом. Советская Свобода, она же Аврора, одетая в подчеркивающую ее прелести облегающую красноармейскую шинель, торжествующим жестом поднимала левой рукой звезду в небеса, излучая уверенность победителя, и угрожающе глядела куда-то за горизонт. Мол, и вашей лжесвободе конец придет, и вам коммунизм устроим!

ВП сфотографировал эти сюрреалистические сооружения под разными углами, даже сделал несколько снимков, где широкая, будто аэродром, крыша кинотеатра перечеркивала кадр по диагонали. При этом он несколько раз едва не поскользнулся на лестнице, ведущей к наковальне-пирамиде и по недосмотру архитекторов не оснащенной перилами. Мун терпеливо ждала в сторонке, пока у ВП пройдет фотографический азарт, и можно будет направиться к вокзалу.

Скатившись с ледяного пригорка прямиком на проезжую часть, наши герои дворами и закоулками побрели на вокзал. Решили дожидаться Юлю около трамвайной остановки. Трамваи, похожие на танк-34-ку, с почти гусеничным лязгом приходили и уходили, а Юля все никак не появлялась. От нечего делать Мун и ВП принялись читать объявления, прилепленные к остановке.

-Диагностика, ремонт, модернизация любых компьютеров! Услуги профессионалов! ПБОЮЛ Иванов-Акопян. Обращайтесь по телефону 232-32-32, - прочел ВП дикторским голосом и расхохотался вместе с Мун. - Дааа, эти с таким телефоном починят! Так починят, что собственный конпутер не узнаешь!

ВП уже начал подмерзать, как к Мун прилетела смс-ка от Юли с командой становится на позицию, и что она уже приехала на вокзал. Мун увлекла ВП с трамвайной остановки на перекресток неподалеку, и, не успела проехать и пара машин с номерами 032, как Юля показалась среди многочисленных заколоченных наглухо ларьков на другой стороне улицы.

Окинув нашу парочку взглядом, явно выражающим мысль \"мдя, тихое с переходом в буйное помешательство налицо!\", Юля о чем-то пошепталась с Мун, получила от нее ключи от квартиры, и все вместе пошли на остановку маршруток. Юля направлялась в авиагородок, где военные самолеты кружили возле балкона квартиры на 10м этаже, в которой обитали Мун и Юля, очевидно, самолеты ориентировались, как корабли по маяку, по огоньку сигареты, когда какая-либо из девушек выходила покурить. Впрочем, вполне вероятно, что самолеты летели вовсе не на огонек сигареты, а завороженные собственно самими курящими, тут автор не берется утверждать…

Маршрутки же будто сговорились: приходили все возможные маршруты, кроме нужного Юле, а когда тот все-таки соизволил подъехать, выяснилось, что мест в салоне нет до такой степени, что дверь не может плотно захлопнуться, потому что в нее изнутри упирается чей-то утепленный дубленкой основательный зад. К счастью, освободилось место возле водителя, и Мун утолкала туда Юлю, надежно утрамбовав девушку ее же сумками, закрывшими той весь обзор.

Относительно благополучно отправив Юлю домой, Мун повела ВП обратно на вокзал, где из вереницы стоявших маршруток они выбрали наиболее замызганную и заняли места возле водителя, чтоб вот так с комфортом ехать гулять в парк Горького. ВП очень удивился этому названию, оно вызвало у него приступ дежа вю и непроизвольную реакцию в виде словосочетания \"Парк горького отдыха!\" с нездоровым огоньком в глазах. Так или иначе, по словам Мун, горького отдыха там не предвиделось, однако, в этом парке, самом старом в городе, находилось сразу две достопримечательности: Беседка Влюбленных и Храм Воздуха.

Маршрутка лихо выкатилась на улицу Красная и поехала в сторону улицы Напильников. За окном проплыло здание, напоминавшее огромные пчелиные соты, также в его облике угадывалось что-то отдаленно похожее на Дворец Съездов. \"Это главный универмаг,\" - пояснила Мун изумленному ВП. А тот неожиданно оживился - яростно жестикулируя куда-то в направлении лобового стекла, выпучив глаза и то ли хохоча, то ли просто задыхаясь от избытка эмоций, он только и сумел произнести: \"Киса куку!!!\" Мун, ничего сперва не понявшая, глянула, куда указывал ВП, и, увидев то, что вызвало такую непредсказуемую реакцию, сама зашлась в приступе смеха и радостно воскликнула: \"Точно киса куку!!!\"

Оказывается, маршрутка промчалась мимо рекламного щита с изображением некой девушки с явно не отягощенным наличием интеллекта лицом, на котором застыло выражение не то удивления, не то каприза, не то недоумения, а, может, даже всего этого одновременно, и справа от этого чуда природы красовалась надпись большими буквами: \"Киса куку!\" Чуть ниже Мун с ВП успели прочесть \"бобруйский ювелирный салон\".

Наверное, в течение 10 минут наши герои не могли прийти в себя. Только было они успокаивались и переводили дыхание от смеха, как кто-нибудь из них вновь произносил роковые слова \"киса куку\", и опять нашу парочку охватывало бурное веселье. Пожалуй, только огромная шляпа, висевшая на балконе второго этажа одного из домов, и оказавшаяся шляпой не хозяина-исполина, а всего лишь надувного снеговика, опрокинутого ветром, смогла отвлечь их от злополучного плаката. Решено было на следующий день специально отправиться сфотографировать Кису Куку - этот шедевр рекламной мысли.

Маршрутка ныряла в переулки и выскакивала обратно на широкие улицы, ВП успел потерять направление, но вдруг увидел знакомый со вчерашнего дня 32й дом, что стоял особняком на перекрестке, украшенный этим номером на отдельном столбике посреди двора. Потом ВП опять потерялся, еще бы, столь похожие друг на друга частные дома так и мелькали, окончательно сбив с толку, наверное, даже самого водителя.

-А сейчас будет ЮТК, местный провайдер айпи-телефонии,- молвила Мун. ВП тут же представил себе этакую избушку на курьих ножках, к которой паутиной тянутся провода, а ветхая ее крыша вместо трубы украшена букетом спутниковых антенн, однако, его ожидания не сбылись. Здание оказалось вполне современным по сравнению с его представлениями: каменный двухэтажный дом с колоннами. Затем маршрутка проехала здание, похожее на миниатюрную копию Большого театра, и вход туда, почему-то с угла, венчала гордая надпись \"Факер\", что, кажется, даже мигала и переливалась разноцветными гирляндами.

-Здесь мы пиво местное пьем, - пояснила Мун.

-Мдя уж, многообещающее название! - ответил ВП.



Мун и ВП вышли из маршрутки недалеко от памятника, не иначе, местному терминатору: некий весьма потрепанного вида бронзовый гражданин, увешанный пулеметными лентами и разнообразным вооружением практически с ног до головы, пристально всматривался вдаль. Автор не берется утверждать, но, кажется, в ногах у скульптуры находился некий ящик с медицинскими крестами на стенках… Все это навело автора на странные мысли: во-первых, что в парке Горького, находящемся за решетчатым забором на другой стороне улицы, проходят местные чемпионаты по 3д-шутерам; во-вторых, что кто-то поблизости пал смертью храбрых в неравном бою с монстрами в каком-нибудь Думе-3, и благоговеющие потомки решили увековечить его память. Однако, ни то, ни другое не подтвердилось - это был памятник героям Великой Отечественной войны…

Наши персонажи успели немного озябнуть и проголодаться, все-таки гуляли уже полдня, поэтому зашли в очень удачно подвернувшуюся поблизости кофейню под названием \"Амаретто\". Автор не помнит, был ли в меню этой кофейни такой ликер, или это название произошло еще откуда-то, тем не менее, кофейня оказалась весьма уютным заведением. В окна светило низкое зимнее солнце, вовсе не паля и не слепя, а лишь приятно согревая. В маленьком зале помещалось 3-4 столика, и народа практически не было, лишь сбоку за ширмой виднелся затылок какого-то мужчины, по уши погруженного в разные книги и бумаги. Вероятно, какой-то студент готовился к сессии, и не нашел лучшего места для этого занятия, а, может быть, это был такой вот своеобразный кабинет главного бухгалтера заведения, представшего перед Мун и ВП во всей красе свой спины и затылка. Звучала приятная музыка.

Попив неплохого кофе и перекусив, Мун с ВП нехотя пошли на улицу. Впрочем, это нежелание улетучилось практически сразу, когда они вошли в парк Горького (отдыха). Навстречу им лились по дорожкам, отскакивая от деревьев, разухабистые звуки какой-то народной плясовой, и хотелось, потеряв голову, тоже что-то такое сплясать. Веселые мотивы, сопровождаемые охами, эхами, взвизгами, хлопанием в ладоши и улюлюканием, доносились из динамиков с открытой летней сцены, вокруг которой отплясывала немаленькая компания старичков и старушек. Особо бодрые пенсионеры забирались при помощи окружающих на сцену и, ойкая и хватаясь время от времени за больные места, пускались вприсядку.

-Ого, эти уже отдыхают вовсю! - только и давался диву ВП, глядя на неугомонных краснодарских пенсионеров.

Пройдя мимо отплясывающих старичков, Мун и ВП едва были не сбиты с ног выкатившимися из-за поворота санками, сплошь облепленными детворой. Только-только наши персонажи успели отпрыгнуть в сторону, как вслед за первыми санками вылетели вторые, а затем и третьи. ВП изумленно глянул за поворот среди деревьев, и увидел неширокий, но довольно высокий холм, на вершине которого красовалась беседка, и с крутых склонов которого и скатывались на санках и картонках бесчисленные дети, перекрывающие своими криками музыку с пенсионерской дискотеки.

-Это и есть Беседка Влюбленных, - пояснила Мун.

На вершину холма, в беседку, вело несколько лестниц, как, заметил автор, вероятно было принято в Краснодаре, без перил. Широкие ступени были покрыты толстым слоем гладкого, как стекло, льда. Дети взбирались наверх, чтобы с ветерком помчаться вниз прямо на ничего не подозревающих прохожих, как придется: кто на четвереньках, кто боком, а кому и вовсе не удавалось достичь вершины, и они на чем попало скатывались обратно с веселыми возгласами. Мун же и ВП очень крепко взялись за руки и с фразой \"вместе упадем!\" медленно и осторожно стали подниматься, ступенька за ступенькой, в беседку.

Упорство нашей парочки было вознаграждено: не прошло и 15 минут, как они очутились в Беседке Влюбленных. Автор не берется утверждать, но в течение всего пребывания в беседке его не покидало впечатление, что беседку и уже знакомый читателю кинотеатр \"Аврора\" проектировал один и тот же местный архитектурный гений с весьма необычным вкусом. Те же лестницы без перил, тот же воздушный размах, ну разве только ни на египетскую пирамиду, ни на гигантскую наковальню беседка не походила. Тем не менее, странные выражения человеческого таланта затронули и ее: у беседки не было крыши. То есть, крыша в некотором смысле, скорее декоративном, чем практическом, у нее была, но представляла собой полусферическую решетку, составленную из причудливо завитых полос металла. Укрыться от дождя в Беседке Влюбленных поэтому было решительно невозможно, зато как романтично было бы глядеть на звезды вдвоем со своей второй половинкой!

На Беседку Влюбленных распространялась та же примета, что и на Мост Поцелуев: достаточно было поцеловаться в ней с любимым человеком и загадать желание, посмотрев затем в небо через витой полоток, как желание обязательно и всенепременно сбудется, так поведала Мун ВП. Что, собственно, наши герои и сделали с большим удовольствием!

Оторвав свои взоры от ясного синего вечернего неба и жмурясь на сползающее за дома оранжевое солнце, Мун и ВП глянули дальше в парк, куда они еще не дошли. А там был спуск к прудам, и на самой кромке этого спуска возвышалось еще одно интересное и красивое сооружение, больше всего похожее на античную колоннаду, с тем лишь исключением, что колонны были не круглые, а прямоугольные. И, в отличие от Беседки Влюбленных, у него не было даже условной крыши! Все сооружение будто парило над спуском, выделяясь белизной своих колонн и этакой легкостью, воздушностью.

-Это Храм Воздуха, - сказала Мун.

-Там что, воздушные элементали родятся? +10 штук в неделю, как в Героях Меча и Магии? - весело спросил ВП.

-А пойдем посмотрим, - улыбнулась Мун.

И, еще крепче держась за руки, чем при подъеме в беседку, наша парочка принялась спускаться по замерзшей лестнице.



Изнутри, а, впрочем, применимо ли слово изнутри к этому сооружению из воздуха и фантазии, скорее, среди колонн Храма Воздуха на ВП вновь напал фотографический азарт. ВП норовил сфотографировать чуть ли не каждую колонну под всеми мыслимыми углами, выглядывая из-за нее своим третьим глазом - объективом, и заглядывая за соседние колонны. Мун едва смогла вытащить его из Храма Воздуха, где ВП, не иначе, решил дождаться появления на свет хотя бы одного воздушного элементаля, коротая время за фотографированием всего и вся.

Вниз, к прудам, уютно расположившимся в своих гранитных берегах среди пирамидальных тополей и плакучих ив, от Храма Воздуха вели две симметричные лестницы, тоже явно спроектированные автором кинотеатра \"Аврора\", поскольку ни намека на перила не было, и, чтобы не поскользнуться, наши герои держались за стены и друг за друга. И этот спуск был преодолен, хотя и не без страха покалечиться.

Посреди замерзшего пруда из прозрачного, как стекло, льда торчала какая-то табличка с неразличимым издалека текстом красными буквами.

-Купаться запрещается! - прочел ВП и расхохотался. - Да мы как-то и не собирались вообще-то, на дворе не июль отнюдь, и мы на моржей не похожи!

В синих сумерках, сгущающихся над Краснодаром, уходящее солнце бросало последние красно-оранжевые отблески на колонны Храма Воздуха, сверкало в окнах верхних этажей зданий вдалеке за парком, и вокруг становилось все морозней. Мун и ВП не спеша пошли к выходу из парка, чтобы сесть на трамвай и поехать в кинотеатр \"Албания\" смотреть фильм \"Дневной Дозор\", на который им не удалось вчера попасть…

В полынье пруда ютилась целая стая уток, несколько оторопевших от того, что зима настигла их и на вроде бы теплом юге, большая куча людей с берега подкармливала их и просто глазела. Мун вывела ВП из парка, и они пошли вдоль трамвайных путей.

-А где же остановка? - недоумевал ВП. -Столько уже прошли, а ее все не видать!

-Да вон же она, за перекрестком! - показывала Мун.

-Смотри, машина с номером 032!! - тыча пальцем вслед обогнавшим их Жигулям настолько древнего вида, что автор предполагает, что эта машина использует в качестве топлива уголь, обрадовался ВП.

У Мун даже не нашлось слов для выражения бурных эмоций. Весь ее сияющий и несколько потрясенный вид говорил, что такого нашествия числа 32, как в последние два дня, тут никогда не было, что этот ископаемый Жигуленок всем своим видом олицетворяет проявление сути числа 32, и что то ли еще будет, ой-ой-ой.

-А этот мост называется Яблоновский мост, и прямо за ним начинается Адыгея! - сказала Мун, когда они подошли к остановке трамвая и ожидали появления этого гремучего продукта конверсии, и указала ВП на железнодорожную насыпь у остановки, плавно переходящую в большой мост вдалеке. Раздался пронзительный свист локомотива, затем его же адский бас, от которого угрожающе тряслись барабанные перепонки, и несколько камушков осыпалось с откоса. С Яблоновского моста резво приближался поезд, вот уже мимо нашей парочки загрохотали пассажирские вагоны с надписями \"Адлер-Новосибирск\", \"Адлер-Омск\" и чуть ли не \"Адлер-Владивосток\", хотя в последнем автор не уверен.

-Ого, - поразился ВП, - это ж сколько ехать-то! Я вон из Москвы сутки с небольшим ехал, вроде как раз 32 часа, и то как очумел, а тут неделю, наверное!

-А как я к бабушке на Урал трое суток ехала поездом, - ответила Мун.

-Мдя, лучше уж летать на самолете, пусть дороже, - заметил ВП, глядя вслед красным огонькам последнего вагона.

Стих грохот поезда, и установившуюся было тишину разрезал хорошо знакомый гусеничный лязг - подъехал трамвай. С душераздирающими скрипами он остановился, конвульсивно дернулся, и огромные двери отворились с ревом рассерженного хищника, отъехав в сторону и гулко стукнув по бронированной стенке трамвая. Мун и ВП нашли местечко подальше от дверей, уселись, и поехали в лязгающем, гремящем и подпрыгивающем вагоне в сторону \"Албании\", купив у наличествующего, само собой разумеется, кондуктора блестящие маленькие билетики.

Трамвай катил по городу через синие сумерки под бездонным небом, в котором начали загораться первые, самые яркие звездочки. Скрежет колес стал привычным и даже радующим звуком, в нем будто бы звучала не всегда приятная для ушей мелодия жизни, лязг и грохот на житейских ухабах, скрипы на неожиданных поворотах событий, и, несмотря ни на что, бодрое гудение при наборе скорости, движении вперед вопреки всем препятствиям.

Трамвай привез Мун и ВП к \"Албании\", когда уже совсем стемнело. Вывеска с надписью \"Албания\" горела над полутемной площадью, тускло отблескивающей панцирем гололедицы, будто призыв коньковым ходом преодолеть ледяные просторы и укрыться под защитой этой немного зловещей черной коробки кинотеатра с крышей, словно нахлобученный на самые брови картуз. Наша парочка, держась друг за друга, перебралась через скользкую площадь и вошла в кинотеатр.

К уже звучавшему здесь впечатлению автора от \"Албании\" (напомним, что автору обстановка фойе показалась чем-то средним между сумасшедшим домом, рестораном типа \"фаст-фуд\" и коммерческим банком) добавились еще и ассоциации с вокзалом перед отправкой сразу нескольких поездов: весь относительно небольшой зал был под завязку заполнен группами людей, что носились по нему из одного конца фойе в другой. Автор сначала не понял, к чему бы это, однако, потом догадался: публика искала туалет, и тщетно, надо заметить. Туалета автор так и не обнаружил. Весьма вероятно, что это жизненно необходимое заведение все-таки существовало в \"Албании\", но было столь искусно упрятано архитекторами где-то в углу или же замаскировано, скажем, под колонну или какой-нибудь барельеф, что даже сами архитекторы не сумели бы его отыскать.

Напрасно ВП питал надежды отогреться после прогулки по морозцу и неблизкой поездки в холодном трамвае: в \"Албании\", помимо туалета, практически отсутствовало еще и отопление. Во всяком случае, температура в фойе мало чем отличалась от уличной. Видимо, поэтому толпа так и бурлила в зале, пытаясь согреться движением.

Пробравшись сквозь людское коловращение, Мун и ВП подошли к кассе. Ситуация с билетами была ничуть не лучше (а, может, даже и хуже) вчерашней: билеты были почти проданы, оставались лишь \"места для поцелуев\", но садиться туда означало не увидеть фильм по меньшей мере по двум причинам: во-первых, по причине, следующей из названия этих мест, во-вторых, слишком далеко был экран. Ну и еще было несколько мест по краям самых ближних к экрану рядов.

После минутных раздумий ВП взял инициативу на себя и стал протискиваться от монитора, где были показаны занятые и свободные места, к окошку кассы. И, надо сказать, вовремя он это сделал, поскольку за ним тут же образовалась очередь в 10 человек. Нашим героям достались места в 3м ряду справа.

Сеанс начинался только через 25 минут, и Мун с ВП стали искать местечко поспокойней, чтобы, стоя там (а присесть в фойе было решительно негде), дождаться, когда начнут пускать в зрительный зал. Это оказалась нелегкая задача: тут и там кружили, толкаясь, люди, а где не кружили, был такой сквозняк, что сдувал нашу парочку обратно в водоворот толпы.

-Да что же тут так холодно-то! - удивлялся ВП, выбираясь к самым дверям зрительного зала, более похожим на ворота, надежно охраняемым двумя девушками в парадной униформе. - Не догадались отопление продумать, что ли!

Приплясывая у стенки, Мун с ВП с нетерпением ожидали, когда эти царские ворота отворятся, и можно будет если не согреться, то хотя бы сесть в мягкое кресло и потеплей закутаться в пальто.

За 5 минут до начала фильма ворота отворились совместными усилиями двух девушек-\"стражниц\", и оттуда хлынули потоки зрителей с предыдущего сеанса. ВП нетерпеливо переминался с ноги на ногу, но толпа, выходящая из ворот зрительного зала, все не уменьшалась, а наоборот, делалась гуще и гуще. Люди выходили и выходили, прошла минута, две, пять и чуть ли не десять, только тогда поток стал редеть.

-Да где же они все тут помещаются-то? - в изумлении вопрошал ВП. - Зал же небольшой! Прямо не кинотеатр, а самораспаковывающийся архив какой-то, открыли двери, и файлы, точнее, люди, так и посыпались!

-Там просто мест много, потому что сиденья полукругом, - объясняла Мун, но ВП так и стоял озадаченный столь немалым числом народа, легко помещавшимся в отнюдь не огромном зрительном зале.



Когда непрерывный исход зрителей прекратился, ВП и следом Мун чуть ли не первыми влетели в зал, где было немного потеплее, чем в фойе. Видимо, столь огромное число людей успело своим дыханием согреть помещение. Действительно, ряды из красных кресел с высокими мягкими спинками были весьма длинны, и изгибались полукругом, а другим полукругом, только разворачиваясь в противоположную сторону, к зрителям был обращен экран.

Пробравшись к своим местам, ВП и Мун радостно уселись в мягкие кресла, откинувшись на приятно пружинящие вслед движениям спины спинки. И тут же на экране закрутились рекламы фильмов, оглушая всех неожиданно громким звуком. После второго или третьего анонса заиграла мелодия, похожая на гимн, и на экране возник чертеж \"Албании\".

-Приветствуем вас в кинотеатре \"Албания\"! Только у нас эксклюзивно-мягкие сиденья, элитно-оглушительный звук и специально для вас четкое изображение! Спешите! Новинка! - на экране появилось изображение кресла из зрительного зала, - Экстрим-места! Только в \"Албании\" есть сектор зала, где вы сможете в полной мере ощутить себя внутри фильма!

Под сиденье кресла, изображенного на экране, вонзилась какая-то продолговатая металлическая штуковина.

-Экстрим-места оснащены вибраторами, воспроизводящими басы! Во время самых экстремальных сцен вас будет буквально подбрасывать! Запатентованное изобретение кинотеатра \"Албания\"!

-Мдя уж, - шепнул ВП Мун, - додумались ваши местные фантазеры! У нас до такого еще не дошли!

Прокрутив еще с десяток анонсов, киномеханик наконец-то, к радости нетерпеливо ропщущего зала, запустил фильм \"Дневной Дозор\".

Сам фильм запомнился автору здоровым чувством юмора, множеством спецэффектов, от созерцания которых просто невозможно было оторваться, а также повышенным вниманием к нашей парочке какого-то ребенка, сидевшего справа от ВП. Казалось бы, эка невидаль - парочка в кино, так ведь нет, так и пялился на Мун с ВП, подлец этакий, невольно напоминая автору песню Александра Лаэртского о ребенке, пнувшего персонажа песни при выходе из трамвая.

Албанский элитно-оглушительный звук, обилие спецэффектов и быстрых смен картинок на экране ввели ВП в некоторый ступор, из которого ему не удалось выбраться даже после выхода из кинотеатра. Поэтому Мун вела ВП за руку по скользкой улице мимо каких-то полутемных витрин, и привела на перекресток, где сплетались две улицы, трамвайные пути и троллейбусные провода. Кроме того, этот перекресток изобиловал салонами сотовой связи. Один за одним стояли эти павильоны с ярко светящимися окнами во всю стену, и у совсем ошалевшего от иллюминации витрин ВП только и мелькали перед глазами разнообразные вывески, некоторые со знакомыми названиями, а некоторые - с совершенно для него новыми. Автор не берется самостоятельно выяснить точное количество этих сотовых магазинов, ибо все они и по сей день вертятся у него перед глазами адской каруселью, чередуясь, перемешиваясь, двоясь, троясь и упорно не поддаваясь подсчету.

-Это перекресток \"7 ССС\", семи салонов сотовой связи, - Мун своим пояснением развеяла все сомнения о количестве павильонов.

И тут началась такая чехарда, что пляски сотовых салонов перед глазами показались детской каруселькой по сравнению со штормовым морем. По не вполне понятной автору причине наши персонажи беспрестанно переходили этот перекресток \"7 ССС\" то в одну, то в обратную сторону, то, немного постояв и подумав о похолодании в Краснодаре, в третью и четвертую. Все смешалось перед глазами: трамваи, троллейбусы, машины с 32ми номерами, бессчетные сотовые салоны, окна далеких домов, конусы пирамидальных тополей в темноте позднего зимнего вечера, гололедица под ногами, пролетающие мимо без остановок переполненные маршрутки, грозившие треснуть на ходу и растерять столь рьяно набившихся в них пассажиров…

-Мдя, еще раз перейдем этот перекресток, и я сойду с ума, - предостерегающе произнес ВП.

Однако, Мун не успокаивалась, видимо, так у нее выбрасывалась энергия - впечатления от просмотра \"Дневного Дозора\". Наши персонажи в очередной раз увернулись от трамвая, перебегая заледеневшие рельсы, и оказались возле супермаркета \"Магнит\", сеть которых опутывала весь Краснодар. Вот тут-то они и перевели дух, заодно решив купить продуктов на ужин.

В этом \"Магните\" было много чего вкусного и интересного, однако, так и не нашлось просто картошки, и, к тому же, не работал совсем (выключенный стоял) банкомат у входа.

-Странный какой-то \"Магнит\"! - удивился ВП, выходя с мешком с покупками в руках.

-Мы сейчас еще где-нибудь картошку поищем, - решила Мун.

К счастью, на этот раз перебегать перекресток не пришлось, какой-то другой супермаркет обнаружился в 5 минутах ходьбы от \"Магнита\"… Мун оставила вконец ошалевшего от скачкам по вечернему Краснодару ВП поджидать на улице, и вскоре вернулась с пакетом картошки.



И в 32й раз за эти полчаса Мун повела ВП через проезжую часть и трамвайные пути, теперь к остановке троллейбусов. ВП уже полностью потерял направление и покорно брел за неугомонной ведьмочкой.

Троллейбус все не приходил, ехать стоя в маршрутках, согнувшись под немыслимым углом, наши герои не захотели, поэтому успели озябнуть и начали пританцовывать на остановке. Автор не берется утверждать, однако, чувствует, что в прибытии троллейбуса спустя минут 15 обошлось уже не без небольшого колдовства Мун. Обязательно наличествующий \"кондуктор инсайд\", как выразился ВП, замаскированный под пассажира, подскочил со своими блестящими билетиками к нашей парочке, когда те уже отчаялись его дождаться.

Краснодар рано засыпал: не было еще и 10 вечера, как погас свет во многих окнах, и витрины мелких магазинов оказались наглухо задраены металлическими шторами. Троллейбус, урча, завывая, позванивая чем-то на ходу, не торопясь продвигался к центру. Возле неприметных домов, казалось, совсем без окон, или с окнами, замурованными кирпичами, Мун и ВП вышли и очутились как раз возле длинного моста над железной дорогой, того самого моста, на котором был их первый поцелуй в ночь приезда ВП. Они взобрались на скользкие ступени, и сверху увидели, как к платформе у вокзала подполз красивый ярко светящийся поезд. Механическая тетка провозгласила: \"На первую платформу прибывает поезд номер 30 Новороссийск-Москва!\"

-Вот тот самый поезд, на котором ты завтра уедешь, - невесело заметила Мун.

Однако, решив не грустить заранее, наши персонажи пересекли мост, наблюдая, как огромная толпа пассажиров, высыпавшая из здания вокзала, разбилась на группы и облепила, будто муравьи кусочек сахара, двери в вагоны поезда.

-Ого, как много народа! А завтра, наверное, еще больше будет! - сказал ВП, наблюдая за штурмом.

Поезд же оставался абсолютно безразличен к столь отчаянному приступу, ни один вагон ни покачнулся, ни дрогнул, все так же ярко светились окошки, да вещала о чем-то стандартном и бестолковом, будто аккомпанемент, вокзальная механическая тетка.

По другую сторону моста наша парочка стала ждать еще один троллейбус, и ждала его дольше первого, который вез их от перекрестка \"7 ССС\". Когда Мун с ВП перестали чувствовать собственные озябшие ноги, троллейбус все же сжалился над ними, и, вынырнув шаткой громадой из-за угла, подобрал и вывез их к дому…

На следующий день, вечером которого ВП уезжал обратно, наша парочка решила специально прогуляться до достопамятной Кисы Куку, чтобы сфотографировать это торжество рекламного маразма, а также реализовать еще одну бредовую идею. Автор предполагает, что всякая идея, рожденная совместно Мун и ВП, будет бредовой изначально, и в дальнейшем своем развитии не только не обрастет какой-либо разумной оболочкой, а, вероятнее всего, станет еще более странной. Поскольку, какие персонажи, такие у них и идеи. Данная же бредовая идея состояла в том, чтобы купить ВП на память о Краснодаре и месте знакомства с ведьмочкой Мун футболку с надписью \"@Дневники\". Как неожиданно для ВП выяснилось, этот замечательный Интернет-ресурс был открыт (где бы вы думали?) отнюдь не в Питере, как считал до того ВП по расхожему мнению, что все любопытное и необычное рождается в этом городе, а, оказывается, в Краснодаре! Но наши персонажи не знали ни точного адреса, ни телефона штаб-квартиры @Дневников, только Мун смутно помнила, что вроде бы это заведение находится на улице Красной, где-то то ли в 160м, то ли в 180м доме.

Был способ выяснить это через платную телефонную справку со смешным номером 2222222, но, видимо, в квартире, где обитала наша парочка, эта служба не была подключена, до бесплатной же справки дозвониться было невозможно потому, что все время ответом был сигнал \"занято\". И поэтому Мун с ВП не оставалось ничего другого, кроме как найти где-нибудь Интернет-кафе, залезть на сайт @Дневников и узнать адрес там.

Нехотя наши персонажи вылезли из-под теплого одеяла и стали собираться в хмурый, в отличие от вчерашнего, зимний день на охоту за Кисой Куку и заветной футболкой.

На улице ВП вдруг начал хохотать, тыча пальцем куда-то на проезжую часть, причем так бурно, что никак не мог объяснить несколько озадаченной Мун, в чем же дело. Судорожно хватая воздух, ВП все же смог выдавить одно-единственное слово, \"Газенваген!..\", прежде чем снова согнуться в приступе смеха. Мун глянула, куда показывал ВП, и увидела маленький автобус, нечто среднее между Газелью-акселератом и недоразвитым ПАЗиком, канувшим в Лету вместе с социализмом. На крыше же этого автобуса мостились несколько огромных красных баллонов, очевидно, с газом, и, казалось, придавливали своей массой к земле несчастное транспортное средство.

-Точно, Газенваген! - воскликнула Мун и расхохоталась вместе с ВП. -А нам, между прочим, на нем ехать!

-В газенваген, убей себя апстену!!! - не унимался ВП, хохоча и вытирая слезы, выбитые столь бурным смехом.

-Тут почти все автобусы - газенвагены, потому что газ дешевле бензина, - пояснила Мун, когда наша парочка немного успокоилась и отдышалась.

Мун и ВП подошли к остановке и дождались следующего автобуса-газенвагена, ничуть не отличавшегося от предыдущего: такой же тщедушный и прижатый к земле огромными баллонами на крыше. Игрушечная дверка, в которую ВП смог войти лишь боком, открылась, наши персонажи кое-как пробрались внутрь. Вопреки ожиданиям ВП, уже успевшего свыкнуться с краснодарскими реалиями, кондуктора инсайд не было, деньги надо было отдавать водителю. Разместившись на сидении сзади салона, Мун с ВП переглядывались и заговорщически подмигивали, глядя на серьезно-непробиваемые лица пассажиров. Вдруг у какой-то девушки зазвонил мобильник, и в голове у ВП промелькнул вариант ее ответа \"Але, я сейчас в газенвагене еду, подожди еще 10 минут!\", что опять ввергло ВП в смешливую пучину.

-Вот тут был свадебный салон \"Белый Ангел\", - произнесла Мун, показывая ВП на гору развалин среди аккуратных домиков. -Теперь рядом салон \"На крыльях аиста\", а этот сносят почему-то.

За несколько кварталов от Кисы Куку газенваген сворачивал с улицы Красной и уходил куда-то вглубь частного сектора, поэтому наша парочка вышла и двинулась по пешеходной бульварной части улицы. В нетерпеливом ожидании ВП уже приготовил фотоаппарат. Вот и тот самый рекламный щит; ВП, мерзко хихикая, потрусил по насту поближе, и запечатлел торжество рекламной тупости.

Теперь наши герои принялись искать штаб-квартиру @Дневников. Естественно, так просто она не нашлась - в доме 160, где Мун предполагала отыскать это заведение, о таком никто и не слыхал даже. Поэтому Мун и ВП перешли к плану Б: отыскать Интернет-кафе и выяснить адрес через сайт. Мун повела ВП с более-менее современного вида улицы Красной в какие-то частные дома, причем, чем дальше наши персонажи отходили от Красной, тем запущенней казались домики. Когда ВП вслух предположил, что Интернет-кафе, наверное, находится в каком-нибудь шаткой избенке, стены которой подпирают чем придется, чтоб совсем не рухнули, и скрипучая низкая косая дверь ведет в комнатенку с закопченными стенами и потолком, сплошь заставленную вполне современными компами, Мун остановилась, глянула куда-то вдаль улицы, и сказала, что вроде закрылось совсем то кафе, в котором она частенько сиживала раньше.

И снова наша парочка засеменила по скользкому тротуару, теперь обратно к Красной улице.

-Пойдем тогда в маздайное ЮТК, - сказала Мун. Она повела ВП мимо задней части Театра Драмы, затем мимо огромного дома, напоминающего хорошо побеленный не то гараж, не то казармы, который, как выяснилось, был каким-то административным зданием, где Мун работала когда-то давно, и там был хороший фотопринтер и халявный Интернет. Наконец, за углом административных казарм-гаража показалось здание совсем без окон наверху, а снизу наоборот, с большими окнами. Это и был ЮТК, с одной стороны которого располагался переговорный пункт, а с другой - Интернет-кафе.

Автору довелось в своей жизни отстоять немало разных очередей, абсурдных и не очень, автор помнит 4хчасовую очередь за подсолнечным маслом по талонам, многовитковые очереди за хлебом и ежедневное стояние за молоком в чудных бутылках с широким горлом и крышечками из фольги, однако, очередь в Интернет он увидел впервые. Возле стеклянной двери с надписью \"Интернет. 9-00 - 20-45\", оставлявшей впечатление, что всемирная паутина, сосредоточенная исключительно за этой дверью, работает только в эти часы, а в 20-45 приходит алкогольного вида сторож Петрович, поворачивает рубильник, и Сеть прекращает работу до 9-00, сидело в утлых тесных креслицах и просто стояло человек 15.

Постепенно, раз в 20-30 минут из-за стеклянной двери кто-нибудь выходил, собственно, из Интернета, и тогда в Интернет входил счастливец, чья очередь подошла. Внутри же, когда дождались и Мун с ВП, в просторном аквариуме, заполненном вместо воды каким-то конпутерным железом, восседала возле жуткокристаллического монитора дама. Ее процессор давно было бы пора заменить на более новый, ибо быстродействие этой дамы оставляло желать лучшего. Также автор был удивлен тому, что всем входящим в Сеть надо было оставлять запись в советско-конторского вида журнале с желтыми листками в клетку. Парадокс какой-то: для чего такая вот бумажная, с позволения читателя сказать, база данных, когда все те же сведения заносились в конпутер непроапгрейденной дамой, сидевшей в аквариуме. Так или иначе, Мун проделала все требуемые манипуляции, и повела ВП за один из освободившихся конпутеров в зале.

Интернет работал на удивление шустро, наша парочка разузнала адрес, и еще успела проверить все свои почтовые ящики, дневники, и просто полазить, почитать, что нового появилось за эти дни.