Настоящий Полковник, и преодоление Кикиморы

Долго ли, коротко ли, а прошла неделя после первого учебного дня, и тогда лишь – настал второй учебный день. Почему же так долго, поинтересуется наш пытливый читатель?.. Очевидно, таким было взаимное расположение различных зодиакальных созвездий, планет Солнечной системы, тридцать второго столба возле дома номер 32, известного как Дом Неожиданных Странностей, и, наконец, настроения составлявших расписание занятий второго курса вечернего факультета. Согласно расписанию, в лучших своих традициях напоминавшему шифровки Центра, предназначенные для резидента, в этот солнечный сентябрьский понедельник был предмет с непонятным названием «Исследование Операций». Сами собой выстраивались предположения весьма противоречивого и невероятного характера – что же это за таинственные операции, которые предстоит исследовать аж каждый понедельник четной недели, за исключением таинственной недели номер 8? На которой, вероятно, ожидается визит инопланетных гостей в учебную часть для согласования структуры расписания с потусторонними ритмами Галактики. То приходили мысли, что тут не без медицинской тематики, хотя – небылицы какие-то, при чем тут медицинские операции на компьютерно-ориентированном факультете? На смену мыслям о медицине возникали предположения о боевых действиях с участием отряда Терминаторов, вслед военной тематике - какие-то туманные образы экономической деятельности…

В нетерпении развеять все сомнения студенты дождались начала занятий. Преподавателем оказался пожилой мужчина вида строгого и фамилии и имени-отчества настолько противоречивых, что они никак не стыковались друг с другом. Лучезарно улыбаясь, он огласил аудиторию фразой «Прошу внимания! Attention please!», и переводами ее как минимум еще на 4 языка, среди которых угадывались французский, испанский и украинский.

Вслед за столь нетипичным воззванием последовало обстоятельное изложение преподавателем собственной биографии: про трудное военное детство в Киеве, про военное училище, про работу в Военной Академии и научную деятельность в ней, и про выход на пенсию в звании полковника.

-Настоящий Полковник!- потрясенно молвила Тринадцатая.

Суть же предмета не спешила проясняться. После изложения автобиографии Настоящий Полковник произнес:

-Позвольте, я изображу тут некоторую Чебурашку! – и бодро нарисовал на доске нечто ушастое, отдаленно напоминавшее этого персонажа.
Из дальнейшего рассказа выяснилось, что это есть ни что иное, как график решения системы уравнений, описывающих боевые действия, вплоть до окончания боевой техники и солдат у одной из сторон. Предположения насчет боевых действий и Терминаторов начали сбываться.

Впрочем, после милитаристического Чебурашки Настоящий Полковник углубился в объяснение симплексного метода решения системы линейных уравнений со многими неизвестными в матричном виде. На доске росли строки и столбцы чисел, тут и там расчерченные вспомогательными диагоналями; некоторые числа обводились в кружочек, некоторые – в квадратик; рука Настоящего Полковника так и летала с мелом вокруг доски, и чуб сбился на лоб, отделившись от идеально прямого пробора.

-Я полагаю, здесь вам все должно быть прозрачно! – резюмировал Настоящий Полковник свой рассказ о симплексном методе. Тут и лекция закончилась

-Однако! – только и произнес ВП, выходя из аудитории.

***

Время шло, учебные недели вели свой неуловимый отсчет, пестря физикой и матаном, а отданные на ксерокопирование старосте методички с лабами по Кикиморе так от старосты и не возвращались… Ни в оригинале, ни в виде копий. ВП приуныл – неужели до декабря ждать конца этого тягомотного предмета?.. Уже 5 раз бы успел за это время все сделать и сдать! Но ожидание наконец-то благополучно завершилось: в один прекрасный день староста принесла кучу отксеренных методичек. ВП, ухватив долгожданные листки, на следующий день заперся в кабинете на работе, не подавая никаких признаков жизни. На второй день затворничество возобновилось. Наконец, к вечеру второго дня ВП вышел довольный и с сумкой, отягощенной каким-то неподъемным и необъятным фолиантом.

Как оказалось, фолиант – это отчет по всем 14 лабам, оформленный по требованиям, изложенным в методичках же. Этим сочинением можно было обороняться от грабителей в темном переулке, или же использовать в качестве бомбы. Разрушительная сила отчета по лабам начинала проявляться уже при броске его со второго этажа, а при метании, к примеру, со «Штанов» в МИРЭА отчет был способен пробить брешь в нескольких перекрытиях и озадачить своим приземлением в облаке пыльных обломков подвальных крыс. Но, как известно, свое добро карман не тянет, точнее, спину, нагруженную сумкой с отчетом.

Второй раз, когда ВП поехал на занятия к Кикиморе, по предположениям ВП, должен был быть если не последним, то хотя бы предпоследним.

В этот раз занятия проходили не на таинственной Тропинке Пессимистов, а непосредственно в МИРЭА, в месте, называемым аббревиатурой ВЦ. Предполагалось, что ВЦ расшифровывается как Вычислительный Центр, тем не менее, путь к нему, и его местоположение наводили на мысли о Взрывной Центрифуге или хотя бы - Вредном Цехе.
Чтобы попасть в это загадочное место, необходимо было спуститься по лестнице под «Штанами», затем, обогнув очередное кафе, спуститься еще на пролет-два, обнаружить себя в подвале среди глухих стен, войти в мутных оттенков деревянную дверь, обогнуть угол и очутиться в длинном и широком коридоре, по ярко-зеленому линолеуму которого бодро носились студенты на роликовых коньках. Цвет линолеума навевал мысли о недавно экранизированном произведении Стивена Кинга, и наделял какими-то мрачноватыми предчувствиями.

Коридор же, уставленный вдоль стен лавочками, на которые то и дело приземлялись передохнуть роликовые студенты, чтобы через несколько секунд вновь вспорхнуть, как стрекозы с травинки, вел к многочисленным бронированным дверям. Надо полагать, за этими неприступными створками должны были таиться какие-нибудь атомные реакторы, питающие МИРЭА в случае стихийных бедствий или происков электриков. Тем не менее, все оказалось несколько прозаичней – за дверьми находились не реакторы, а комнаты с мониторами и клавиатурами, подключенными вместо системных блоков к несерьезным маленьким коробочкам. В каждой комнате располагалось, кроме удивительных недокомпьютеров, еще и по матричному принтеру, который, судя по дряхлому виду и многочисленным рулонам, разложенным вокруг, печатал еще на папирусе.

Возле папирусных свитков торжественно восседала за столом Кикимора. Увидав титанических размеров отчет, что принес ей ВП, она лишь бегло пролистала его (на что ушло не меньше 5 минут), после чего, исполнившись благоговением, провозгласила:

-5 за оба семестра! Давай зачетку!

Да еще и в собственной рабочей тетради, выдержавшей далеко не единственное подклеивание и искусственное наращивание объема страниц, вывела на отдельной странице огромными буквами воззвание про ВП и его пятерки за оба семестра.

ВП ликовал: маразм и муть удалось преодолеть двухдневным штурмом и прицельным отчетометанием! Ура!


(продолжение следует)