Голос ностальгии, щемящий сердце волнами безотчетной тоски, когда так тянет вновь, вновь, вновь в то вчера, где меня, возможно, никогда не было. И точно уже не будет... Вдохнуть чужого счастья, да и было ли оно, это счастье, хотя бы даже и чужим? Не понять этого и не постичь... Только та музыка, что останавливает на полном ходу, что рушит последние укрепления и бастионы так называемой стабильности и мнимого спокойствия. Тот, кто, забыв, куда он шел, вдруг останавливается у ларька, где продаются музыкальные диски, и замирает возле него на долгие минуты, не осознавая разумом, почему он тут, и что его так манит, тот сможет это понять. А музыка властвует над его душой, музыка строит воздушные замки и сама их сносит, чтобы возвести новые... И где-то на полпути от ощущения к видениям всплывает картина: темный зимний вечер, неторопливо кружатся снежинки; в слишком долго остававшихся темными окнах горит неожиданно яркий, но теплый и приятно манящий свет, свет того окна, за которым любят этого одинокого странника и ждут его, возможно, всю жизнь; запах мандаринов? Еловой смолы? Чего-то домашнего и негаданно обретающего волшебство под звуки музыки. А, возможно, это летние теплые сумерки, тополиный пух, запах чуть-чуть влажного асфальта и... Что-то забытое, как детские фантазии, и от того трогательно-беззащитное, ранимое, это хочется беречь и защищать, не пускать разрушительную обыденность дня сегодняшнего в сокрытый от настоящего мирок. Прошлое кажется лучше настоящего, потому что в прошлом есть место фантазии, что скроет все разочарования и оставит только то, что хотелось бы сберечь, фантазии, что построит лунный город, исчезающий при первых лучах солнца...
2002 г.