Сказка о том, как тетя Женя готовила обед, и что из этого вышло.
Старое творчество автора, 1998 г.

Однажды в марте месяце тетя Женя заглянула утром в холодильник на предмет проверки состояния дел с наличием продуктов питания. Наскоро проведенная проверка дрожаще -гремящего холодильника "Смоленск" привела к тому, что состояние наличия готовых продуктов питания было признано неудовлетворительным, то есть, по-русски говоря, нужно было готовить обед. Все практически бесконечные запасы сухой курочки (не путать с сухой корочкой!) и пол-утки (не путать с полудкой!) подошли к концу. Таким образом, налицо была необходимость срочно предпринимать решительные действия по спасению продовольственного положения тетушкиной квартиры. Даже такие эффективные вливания, как подарок от тети Вали -банка соленых огурцов, которых тете Жене с ее темпами потребления хватило вы на месяц, не могли повлиять на положение.

Пришлось тете Жене приниматься за такую долгую и трудную работу, как готовка обеда.

Надо заметить, что полуфабрикаты типа замороженного мяса или курицы имелись у тетушки в большом запасе, и она не испытывала в них большой нужды. Поэтому тетя Женя решительным движением полезла в морозилку холодильника за куском мяса для супа. Но не тут-то было! В коварной морозилке все продукты примерзли друг к другу, и отделить одно от другого просто не представлялось возможным. Тогда тетя Женя уперлась ногами в стенки холодильника и что было силы потянула кусок мяса на себя. Мясо по-прежнему не поддавалось, всячески выскальзывая из рук и не желая вылезать из уютной морозилки. Тогда тетя Женя решила пойти на хитрость- рядом с мясом из морозилки торчали куриные ножки. Там лежала курица, купленная тетей Женей на прошлой неделе на рынке. Тетя Женя ухватилась за эти ножки и изо всех сил потянула. Из холодильника раздался подозрительный треск, но мясо по-прежнему не желало выходить. Тетя Женя, раздосадованная этим недоразумением, отошла от непокорного холодильника и направилась к тумбочке под раковиной, где у нее хранилось грозное оружие, которое береглось на случай нападения грабителей -тупой тяжелый топор, кроме того, имеющий тенденцию слетать с топорища. Вытащив из-под раковины спрятанное там грозное орудие, призванное оградить тетушку от нападения одной ей только известного неприятеля, она двинулась к не желающему повиноваться холодильнику. Но, слава Богу, холодильник проявил благоразумие и поэтому не подвергся сокрушительному удару топором по морозилке. При последующей попытке тете Жене удалось выдернуть оттуда за ноги недавно приобретенную курицу, и следом за ней и желаемый кусок мяса. Курица была возвращена на законное место, холодильник, едва не подвергшийся мощной атаке раздосадованной тетушки, был закрыт, а мясо водружено на стол.

Более детальное рассмотрение куска мяса привело тетушку к выводу, что этот кусок слишком велик для супа, и что его следует разрезать надвое. Для этого тетя Женя вытащила из стола устрашающего вида нож, доведенный неумелой и многочисленной заточкой до вида шила поразительной длины и не менее поразительной тупости (наверное, этот нож был еще тупее, чем топор). Попытки разрезать замороженный кусок мяса, оказавшийся на поверку еще и весьма богатым костями, окончились полным поражением тети Жени. Нож скользил по поверхности мяса, даже не оставляя на ней следов. На сцене снова появился грозный топор, и тетя Женя, со зловещим взглядом, взяв в свободную руку миску с мясом, двинулась на балкон.

На балконе несчастное мясо ожидала огромная тяжелая доска, в свободное от работы плахой время служащая подпоркой для дверки шкафчика. Тетушка водрузила мясо на эту доску, крепко сжала в руке топор, размахнулась и!.. И!.. И промахнулась. Топор вонзился в доску в трех сантиметрах от злосчастного куска мяса. Последующие три попытки разрубить мясо закончились аналогично. Лишь на четвертый раз топор вонзился в мясо. Тетушка подняла сокрушительное оружие с крепко сидящим на нем куском мяса и со всей своей пенсионерской силой опустила на доску. Наконец-то мясо было разрублено! Минуту спустя на балконе у нижних соседей послышалось какое-то движение. Тетя Женя, поставившая уже выло на место доску- плаху, посмотрела вниз и увидела там соседа -алкоголика, отвлекшегося от своих основных занятий, чтобы посмотреть, что творится наверху.

-Вы что там, дыру к нам рубите? -спросил он у тетушки.

-Нет, кусочек мяса! -ответила тетушка.

Затем тетя Женя с победным видом понесла кусочек мяса, разрубленный надвое, на кухню. Там она с огромным трудом умудрилась-таки всунуть лишний кусок обратно в морозилку.

Благодаря усилиям тетушки мясо уже успело слегка оттаять, и его легко было разрезать шилоподобным ножом. Тогда тетя Женя полезла в тумбочку недалеко от раковины, и со звоном и грохотом, от которого разбежались все высунувшиеся было поглазеть на источник суеты тараканы, выволокла оттуда на свет Божий когда-то белую, а сейчас уже серо- коричневую кастрюлю. Затем тетя Женя протянула руку за крышкой, спровоцировав крышечный обвал с очень неустойчивой полки. От грохота, наверное, проснулся весь тетушкин дом. Дело было в том, что эта полка была по самой своей идее спроектирована как полка с сюрпризом. Сюрприз заключался в том, что при малейшей неосторожности крышки от кастрюль, для которых, кстати, и была предусмотрена эта полка, падали все разом на пол, огорошивая своим поведением ничего не подозревающего хозяина. Так вот, сейчас произошло именно это. Тетушка, отбросив в сторону злосчастную кастрюлю, принялась, громко ругаясь и поминая нечистого, собирать рассыпавшиеся по всей кухне крышки от моря кастрюль. Наконец, крышки были водружены на место, и тетушка снова взяла суповую кастрюлю. С этим сосудом в руках она направилась к раковине, свободной рукой открывая непокорный водопроводный кран. Эта самая непокорность заключалась в том, что, будучи закрытым, этот кран не желал ни под каким видом открываться, а, будучи открытым, не желал закрываться, выводя из терпения тетушку своим непрерывным капанием. Сегодня же этот кран удалось открыть сразу, и вскоре в кастрюлю было налито достаточное количество воды. Мясо было брошено в воду и поставлено на газовую плиту с музыкальными горелками, обладательницами еще более скверного характера, чем у водопроводного крана. Их вредность заключалась в том, что, когда их открывали на полную мощь, они гудели, как реактивный двигатель, а, когда пламя старались убавить до минимума, они гасли, причем тогда, когда этого от них меньше всего ожидали. Кроме того, в первый же месяц после установки на тетушкиной кухне этой газовый плиты, коварные горелки оплавились и приняли форму этаких кусков вареной колбасы, слегка перележавшей на солнце, что, разумеется, только способствовало развитию их музыкальных способностей. Разумеется, тетя Женя всячески старалась заставить их работать в нормальном режиме, что иногда ей удавалось.

Итак, мясо варилось. Тетя Женя занялась чисткой картошки. Прежде всего, перед тем, как чистить картошку, ее нужно откуда-то взять. Тетя Женя пошла с миской в туалет, где, как в самом холодном месте в квартире, хранился ее скромный запас картошки. Она полезла в защитного цвета сумку, укрытую сверху газетой неизвестного года выпуска (судя по ее желтизне, довольно давнего), и с грохотом набрала оттуда несколько картошин. После этого тетя Женя почистила картошку над мусорным ведром, сидя на шаткой, имеющий тенденцию постепенно разваливаться табуретке, и поставила ее ждать своего часа в кастрюльке с водой. Открыв гремяще- дребезжащий холодильник"Смоленск", тетя Женя достала оттуда небольшую морковину, и, помыв ее, тоже почистила над мусорным ведром.

Тем временем мясо на плите захотело пуститься из тесной кастрюли в длинные странствия и побежало. Подобные намерения продукта питания не входили в планы тети Жени, о чем она громко заявила, ругая непокорное мясо, и снимая кастрюлю с плиты. Остатки первоначального бульона, не успевшие выбраться на музыкальную газовую плиту тети Жени, были вылиты в раковину, мясо и кастрюля были промыты холодной водой, и через некоторое время мясо в новой воде было поставлено на огонь. Горелка по-прежнему гудела, как реактивный двигатель. Затем тетушка полезла под обеденный стол, и скрылась там настолько, что оттуда торчали только ее ноги, и извлекла оттуда старую серую корзинку, в которой у нее хранился небольшой запас лука. Покопавшись там, тетушка вытащила небольшую луковицу и демонстративно положила ее на стол. Корзинка сноба была водружена в глубины под обеденным столом, и тетушка стала мешать бурно варившееся в кастрюле мясо.

После процедуры мешания тетушка стала чистить луковицу над мусорным ведром, оглашая всю кухню неповторимым шуршанием луковых шелушек. Затем тетушка, проливая море горьких слез, стала мелко-мелко резать луковицу маленьким тупым ножом на дощечке со странным обугленным краем. Наверное, эту дощечку в былые времена едва не использовали в качестве дров, а тетушка спасла ее от такой печальной участи, выхватив из самого пламени. Затем из лязгающей пасти духовки, в свободное от исполнения прямых обязанностей время служащей шкафом для посуды, под грохот и звон падающих оттуда мисок была извлечена маленькая сковородка, отличающаяся отличными пригарными свойствами и имеющая склонность ржаветь при долгом неиспользовании. Из дрожаще-гремящего холодильника "Смоленск" тетя Женя достала масленку с отбитым (как будто откусанным) краем, шилоподобным ножичком большой тупости вырезала оттуда кусочек сливочного масла с привкусом маргарина, бросила его на сковородку, и поставила ее на гудящую, как двигатель МИГа, газовую горелку. Все это дело некоторое время поджаривалось, тетя Женя энергично помешивала содержимое сковородки, не давая ей проявить свои превосходные пригарные свойства. По квартире распространялся этакий дымок с запахом лука. Через некоторое время тетушка сняла с плиты сковородку, взяла кастрюльку с почищенной картошкой, обгорелую дощечку, и стала резать на ней картошку маленьким тупым, также имеющим весьма и весьма странную форму, стремящуюся к форме шила, ножичком. Энергии тетушки не было предела, и картошка вскоре была изрезана на мелкие кусочки. Вслед за картошкой такая невеселая участь постигла и морковку. Вдруг тетя Женя оказалась неудовлетворенной степенью заточки ножичка, поэтому она полезла под раковину и достала оттуда большой наждачный брусок, наполовину "съеденный" от частого использования. Затем тетушка взяла ножик и, держа лезвие под прямым углом к поверхности бруска, начала со всей силы водить лезвием по бруску. Раздался ужасающий скрежет.

Удовлетворенно взмахнув ножиком, тетушка убрала брусок обратно под раковину.

После этого тетя Женя бросила мелко нарезанную морковь в кастрюлю с варившимся мясом и энергично размешала там морковь. Затем в кастрюлю полетел лук с ржавеющей сковородки, а после этого и картошка. Тетя Женя взяла хохломскую солонку, и, отмерив половину столовой ложки соли, кинула ее в суп.

На гудящей плите кипело и бурлило. Суп больше не предпринимал попыток к бегству. Зато гора грязной посуды в раковине с краном -обладателем несносного характера росла на глазах- тетушка вооружилась губкой, выглядящей побитой молью или слегка подсушенной и начала мыть накопившиеся в раковине миски и ложки. Кран норовил закрыться, струя воды делалась все тоньше и тоньше. Тетя Женя в сердцах открыла кран на полную мощь, и кран , наконец, понял, что от него хотят.

Двадцать минут спустя гора грязной посуды в раковине исчезла. Тетушка стояла у плиты, помешивая ложкой бурлящее содержимое кастрюли.

-Я всю жизнь у плиты простояла!!! -воскликнула тетя Женя, снимая с огня готовый суп.

Черноголовка,
1998